Совершенно все.

Воскресенье, день, когда на пробежку выхожу только я. Семья счастливо отсыпается, а вот мне нужно наверстывать, вчера и позавчера бегал мало, а упражнялся совсем по чуть-чуть. Всё из-за ребер, которые, наконец-то, больше не ноют. Я и так не люблю пропускать утренние упражнения, а уж воскресное, когда можно побыть одному, и вовсе стало чем-то вроде небольшого праздника. Как два часа беззаботного чтения в клубе.

Хотя, сегодня я не один. Рядом со мной бежит Шираиши Мана.

Молча.

Она не говорит ничего вплоть до момента окончания утренних процедур, до перекрестка, откуда мы разбежимся по домам. Лишь тогда, остановившись, подходит ко мне и просительно смотрит в глаза.

— П-пусть… это будет… быстро? Пожалуйста… — шепчет она.

— Я постараюсь, — серьезно киваю в ответ и… неожиданно получаю поцелуй. Скорее клевок в губы, чем поцелуй, причем для него девушке приходится не только встать на носочки, но и, обняв мою голову руками, чуть-чуть надавить, чтобы наши губы соединились, но это, тем не менее, происходит. Затем наблюдаю побег с «места преступления», причем, не сказать, чтобы панический.

Странно, но не более. К такому лучше отнестись снисходительно. Мана во всей этой ситуации просто жертва.

Электричка, книга, кодировки блоков знаний, тасуемые мной в разуме. Остановка «Огасавара», недолгий путь до деревенской лечебницы. Там меня уже ждут.

Состав ожидающих удивил. Рядом с инвалидным креслом на колесах, в котором сидел едва живой Огаваза, стоял Хигу Годаэмон, чемпион Северного Канто и мой ученик, а также еще двое из того же «класса». Лица у всех были серьезные, даже местами торжественные.

— Вы с нами? — спросил я, подойдя и поздоровавшись.

— Нет, — Годаэмон покачал головой, — Он захотел без свидетелей. Мы просто подтвердим, что видели, как вы вдвоем уходите, если люди из Комитета проявят интерес.

— Хорошо, — кивнул я. В моих планах свидетелей не было.

— Кончай… трепаться… — выдавил мой учитель, исходящий потом, — Поехали…

Взяв кресло за ручки, я покатил его на пустырь. Мне в спину смотрели трое бойцов и, если не ошибся, старушка, приглядывавшая ранее за Маной.

— Быстрее, — вновь хрипнул «сломанный», — Мне сделали укол, он подействует с минуты на минуту. Времени даст… мало.

— После чего ты умрешь, — кивнул я. Понятно, стимуляторы.

— Я не прощу тебя, если сдохну без боя.

Это прозвучало уже бодрее.

— Как будто тебе есть за что меня прощать.

— Ублюдок…

Он умудрился разжечь свой эфир и начал его разгонять еще до того, как мы оказались на пустыре. Делал это Огаваза очень осторожно и вдумчиво, медленно распаляя пламя своей жизни, без которого, скорее всего, даже не смог бы встать с кресла. Сейчас у него все получилось, он утвердился на ногах вполне уверенно. Сжав кулаки, мой учитель опустил голову, полностью сосредоточенный на своих техниках. Я стоял напротив него, в нескольких метрах, как и полагается на дуэли.

Наконец, он открыл глаза, взглянув на меня.

— Знаешь, — проговорил он твердым, уверенным в себе голосом, — Я хотел тебя подставить. Хотел рассказать кому-нибудь о твоем секрете. Даже написал письмо, которое должны были найти…

— И что тебе помешало? — наклонил я голову набок.

— Позавчера… — от его кулаков раздалось похрустывание, — Приехали они. Мана и… Айка. Мы поговорили.

— И ты прозрел? — сарказм в моем голосе уловил бы и ребенок.

— Можно сказать и так, — спокойно кивнул Суичиро, разминая шею, — Письмо я… сжег. Но теперь, Кирью Акира, я хочу убить тебя на самом деле. За то, что ты получил всё, о чем я когда-либо мечтал. Мимоходом. Походя.

Энергия в человеке плавно и очень быстро вышла на самый пик и за него, заставляя Огавазу буквально вспыхнуть зеленым пламенем, тут же принявшимся обгладывать его одежду. Исказив лицо в гримасе злости, он прыгнул ко мне, преодолевая несколько метров одним слитным движением. Столкнувшись, мы оба покатились по траве в разные стороны, я и… труп Огавазы Суичиро.

Так и остались лежать. Он, полностью лишенный жизни и эфира, которые я из него буквально выдернул еще во время рывка, и я, лихорадочно сплетающий заклинание в своем разуме. Энергии в выжигавшем себя человеке было совсем немного, но мне много было и не нужно.

Перед магом всегда стоит множество вариантов. Он — существо с миллионом молотков под миллионы гвоздей, слабое божество, способное найти решение к любой определенной проблеме. Отобрав у Огавазы последнее, я мог пустить эту бесценную энергию на усиление своего жалкого человеческого тела, на его укрепление, мог лучше изучить свои возможности, даже усилить мозг… Более того, я мог её сохранить, чтобы затем, сплетя в прихотливый клубок тонкого заклятия, подчинить себе любого человека. Привить ему бесконечную преданность по отношению ко мне, стать его смыслом жизни…