Все предрекало мне Его заранее – и не только мои внутренние странные ощущения. Сама Судьба подавала мне знаки. И та красивая романтичная песня, случайно услышанная по радио в автобусе, в котором обычно крутили какой-то примитивный пошлый блатняк. И запах фиалок, такой странный посреди зимы – и откуда он только взялся на улице? И та необычайно яркая звезда, которую я увидела вечером, по дороге из школы. Мы тогда учились во вторую смену, и возвращаться приходилось в сумерках. И вот я шла с занятий, по привычке глядя под ноги, и вдруг зачем-то подняла голову и уткнулась носом в эту звезду. Странно, ведь еще осенью ее вроде здесь не было… Словно звезда возникла на небе внезапно и специально для меня. С тех пор она стала «моей звездой». Она встречала меня после школы и обещала что-то очень хорошее и счастливое.

Дим, любитель астрономии, потом объяснил мне это чудо со звездой, которой «раньше не было». Оказывается, видимые нам созвездия различны в разное время года. Ведь Земля вращается вокруг Солнца и вследствие этого орбитального движения нам становятся видимы различные участки небесной сферы, поэтому летом и зимой мы видим разные созвездия. Они по очереди оказываются на ночной стороне неба. Те созвездия, которые мы видим зимой, летом оказываются на том же участке неба, что и Солнце, поэтому их не видно из-за солнечного света. А эта «новая» звезда – Сириус. Зимой ее видно лучше всего.

– Другие звезды никуда не делись. Просто они на время как бы погасли. А эта наоборот зажглась! Ну, она тоже всегда была на небе. Просто ее не было видно отсюда, где мы живем.

Хорошо, со звездой я еще могу понять. Но как быть с тем «живым» розовым камнем? Проходя в тот день мимо ювелирного отдела нашего единственного в городе универмага, я зачем-то (никогда раньше не интересовалась всеми этими побрякушками!) бросила взгляд на витрину и увидела там невероятно-красивое кольцо с огромным розовым камнем. И камень этот, казалось, пульсировал и переливался, словно живой, испуская радужные искры – сиреневые, золотистые и мятные. Я стояла и смотрела, как завороженная. Щекочущая воронка восторга раскручивалась в моей груди.

«Вот оно! Это скоро случится!»

Долго стояла я напротив витрины и смотрела на этот пульсирующий розовый камень. А потом вышла из магазина на улицу, и почувствовала на своем лице дыхание еще не наступившей весны.

***

История с мюзиклом, в который я по своей трусости так и не попала, все же не прошла даром: она подогрела мой интерес к музыке, к пению. Я поняла, что совсем не готова к сцене – да мне это и не интересно больше. Но вот научиться профессионально петь – пусть даже и для себя, просто чтобы выпускать свои эмоции – я бы хотела.

Я знала, что в местном Доме Молодежи есть кружок вокала. Туда я и отправилась на прослушивание. Я понимала, что если меня возьмут, нужно будет ездить заниматься по вечерам два раза в неделю и еще днем в субботу. Но я была готова еще больше уставать и забыть на время про отдых и все свои подростковые увлечения. Я даже была готова преодолевать весь этот невероятно долгий, 20-минутный путь на автобусе, а потом еще тащиться через непролазный пустырь, заваленный горами снега, которые сюда свозили со всего города.

Дикая жажда петь, как развевающийся на ветру невидимый флаг, манила меня к этому старому обшарпанному зданию, когда-то давно выкрашенному в розовый цвет. Со временем краска совсем облупилась. Деньги на реставрацию город не выделял, и сейчас Дом Молодежи, вопреки своему названию, напоминал скорее всеми заброшенного одинокого старичка. Он имел весьма плачевный вид. Оставив куртку в гардеробе, в темно-зеленых джинсах и черной толстовке с изображенными на ней для устрашения черепами (которых, впрочем, никто не боялся), я неуверенно шла по холлу, пытаясь отыскать нужную аудиторию. Неподалеку стояла группка парней с музыкальными инструментами, упакованными в чехлы. Можно было спросить у них, но парни что-то оживленно обсуждали, и их смех и сальные словечки заставили меня резко повернуться и пойти в противоположную от них сторону. Проходя мимо мозаики с изображением детей в красных галстуках, поющих и играющих на разных музыкальных инструментах, я увидела высокого светловолосого парня в джинсах и клетчатой рубашке. Он стоял у стены, в стороне от всех, опираясь рукой на гитару и глядя мне прямо в глаза. Я смутилась под его «взрослым» взглядом. Меня разозлило, что я наверняка жутко покраснела, и это было заметно. Я еще раз бросила на парня быстрый взгляд. Он стоял, смотрел на меня и дерзко улыбался: ну точно – заметил! Стараясь придать себе уверенный и невозмутимый вид, я резко развернулась, подошла к стоящему неподалеку стенду с расписанием занятий и перечнем кружков и принялась с умным лицом читать все, что там было написано, при этом от волнения не видя ни строчки. Стоя вполоборота к этому незнакомцу с гитарой, я чувствовала, как его настойчивый взгляд прожигает мои лопатки. К своей досаде я заметила, что галдящие музыканты почему-то затихли. Наверняка тоже меня разглядывают.

«Чего вы все на меня уставились?» – с раздражением подумала я и нервно заправила за уши пряди своих волос. Терпеть не могу, когда на меня смотрят. Я отошла от стенда, и вернулась назад к гардеробу.

– Девочка, что ты тут мечешься? Куда тебе надо?

Прямо на меня по коридору плыла высокая полная женщина, в круглых очках и с фиолетового цвета прической в виде башни. Она, очевидно, была здесь ходячей хохмой. Ее появление и мой озадаченный вид позабавили толпу. Парни с любопытством уставились на нас, сдавлено хихикая.

– Я ищу студию вокала, – пробормотала я.

От волнения мой голос стал хриплым и слабым.

– Ничего не слышу! Громче! – раздраженно потребовала женщина, поправив очки и посмотрев на меня, как на насекомое.

– Я ищу… студию вокала, – повторила я.

Мой дребезжащий голос смешно отозвался в длинных коридорах. Парни-музыканты уже в открытую ржали надо мной. Я пожалела, что приехала сюда.

– Так это тебе нужно на второй этаж! Прямо до конца коридора – фиолетовая женщина махнула рукой, – там лестница. Попроси мальчишек, они тебе покажут.