– Нет, правда! Многие рисуют, но так получается далеко не у всех. Точнее, вообще ни у кого не получается.

Дим явно относился к моим неумелым попыткам рисования гораздо серьезней, чем я сама. Для меня это было скорее баловство, просто попытка отвлечься.

– Ты не поверишь – «бесполезное умение»! – процитировала я мать.

Его глаза возмущенно округлились.

– Да кто мог тебе такое сказать? Поверь, никто не сможет так, как это делаешь ты. Тебе обязательно нужно рисовать больше.

Мы старались видеться ежедневно. Мы просто не могли оторваться друг от друга – казалось, нам это необходимо, чтобы просто дышать. Даже когда занятий в Доме Молодежи не было, Дим все равно после школы приезжал в Город Высоких Деревьев, заходил за мной, и мы бежали гулять – куда глаза глядят. Иногда он прогуливал последние уроки, чтобы только приехать пораньше. С собой он часто привозил свою гитару. Дим выполнял свое обещание всю жизнь играть и петь для меня. За несколько дней до моего дня рождения мы сидели на полянке за моим домом, среди желтых одуванчиков.

– Посмотреть на Лену хоть один раз – это положить свое сердце на блюдо и отдать его ей! Что я и сделал.

Дим экспромтом придумывал глупые смешные стишки и напевал их мне.

– Не в рифму! Не в музыку! – моя критика была беспощадна.

– Зато от души.

Дим замолчал. И долго задумчиво смотрел на меня. Он часто вот так наблюдал за мной восхищенными глазами, ничего при этом не говоря.

– Ты такая красивая!

До него мне никто этого не говорил. Никогда. Те пошлые комплименты во дворе, конечно, не в счет. Все, что было до Дима, – не в счет.

– Ты очень красивая, – повторил он. – Но жаль, что у тебя такая стрижка. Тебе было бы так хорошо с длинными волосами.

Я провела рукой по своим коротким темноватым прядям, с досадой вспомнив о том, как и почему решила подстричься.

– Я вижу тебя с длинными волосами, – мечтательно продолжал Дим, влюблено глядя на меня. – Ты идешь, а ветер развевает их. И все как в замедленной съемке.

Смутившись, я перевела все в шутку:

– Это ты уже мысленно режиссируешь наш будущий первый клип?

Засмеявшись, мы покатились в траву.

***

Какие-то невероятные трансформации происходили со мной с тех пор, как в мою жизнь вошел Дим. Словно то мое, правильное, верное, настоящее, которое до этого почему-то было скрыто, теперь стало мне доступно. С Димом все стало легко и возможно. Он преобразил мою жизнь. Он преобразил и меня.

После смерти отца я была словно замороженной. Я была одиноким, обиженным, ожесточенным моллюском, который решил навсегда закрыться от внешнего жестокого мира в своей тесной раковинке. И вот пришел Дим и аккуратно начал извлекать меня из этого добровольного заточения. Поверив теплу его бережных нежных рук, я оттаяла и раскрылась. Я снова почувствовала, что живу.

С Димом ко мне пришло стойкое ощущение неминуемого безмятежного счастья. Впервые с тех пор, как несколько лет назад моя жизнь так жестоко рухнула, я снова ощутила это давно забытое мной состояние. После того, как думала, что такое уже невозможно. И теперь я хотела делиться этим счастьем со всеми, с кем соприкасалась. Просто с людьми, которых встречала на улице. Я ничего не могла поделать с перманентной счастливой улыбкой на моем лице. Она поселилась там помимо моей воли и никуда не хотела уходить. Мне казалось, все должны согласиться с тем, что теперь я такая.

Однажды, пробегая мимо магазина, я заметила, что с крыльца на меня злобно косится та самая продавщица, которая обсчитывала меня, когда я была ребенком. Увидев ее злые глаза, я удивленно подняла брови.

«Странная… Как можно вот так, с ненавистью, смотреть на меня? Разве не видит она, что это долгожданное счастье – за все, что я до этого пережила? Что я имею на него право? Что я его заслужила?»

Уверенная в своем нерушимом праве на счастье, я улыбнулась еще шире и побежала дальше, высоко задрав подбородок.

Мир, который со смертью отца застыл и стал бесцветным, с приходом Дима снова пришел в движение и обрел свои прежние краски. Я начала видеть их во всем, что меня окружало. Это прекрасно, когда расцвет твоей любви приходится на позднюю весну. Поздняя весна – мое любимое время года. Когда все вокруг покрыто свежей, чистой светло-салатовой листвой. Когда уже установилась теплая погода, но еще нет удушливой жары. И когда цветут деревья. Вокруг моего дома все заросло белыми цветками дички и черемухи. Они заполнили не только наш двор, но и весь город. Мы с Димом любили гулять, наслаждаясь красотой и терпким ароматом цветущих деревьев. Мы подносили ветви к лицу и погружали носы то в белое, то в нежно-сиреневое кружево, вдыхая его свежую, пьянящую сладость.