– Дракончик испугался? Драконы ничего не боятся! Я только вчера дал клятву защищать тебя, а сегодня уже теряю свою госпожу. Лучше я погибну, пытаясь отомстить за тебя, чем буду жить, осознавая свое полное ничтожество.

– Не надо всего этого, просто побудьте со мной. Мне холодно и страшно.

Попытки эльфа исцелить меня не приносили никаких результатов, потому, осознание своей скорой смерти сжимало душу. Мне совсем не хотелось умирать вот так, в холодной пещере. Да и Лютик… Он мне так и не рассказал про свое детство, как же он теперь без меня-то? Неужели будет вынужден прожить свою долгую эльфийскую жизнь девственником? Одинокая слеза прочертила дорожку на покрытом пылью лице.

Увидев это, Ран разрыдался, уткнувшись в свои колени, возможно, та же мысль посетила его рыжую голову. Веки сильно потяжелели, меня невыносимо клонило в сон, когда на пороге пещеры появился мужчина.

– Вы кто такие?! Как вы посмели нарушить мой покой?! – загремел его грозный голос под сводами.

– Это ты убил мою госпожу! – воскликнул Серп и, выхватив сабли, бросился на противника.

– Убил? – Мужчина спокойно сделал шаг в сторону, из-за чего Серп пробежал мимо. – Ты же эльф, почему не можешь исцелить эту женщину?

– На мне проклятие. Я ничем не могу ей помочь. – сдавленным от горя голосом ответил Ран.

– Я смотрю, вы тут все особо «одаренные», – буркнул дракон, уклоняясь и ставя подножку нагу, который пошел на второй заход.

Серп рухнул на землю, проехав вперед пару метров. А мужчина с длинными красными волосами решительно направился ко мне, взгляд у него был такой, будто он собирается меня добить, чтобы не мучилась.

– Не подходи к ней! – Наг швырнул что-то похожее на сюрикен.

– Успокойся, мальчишка! – рявкнул дракон, в очередной раз уклонившись.

Остановившись напротив, он опустился на колени, волк предупреждающе зарычал, но красноволосый даже бровью не повел, он вытянул руки и стал водить ими вдоль моего тела, нашептывая заклинание. Золотистый свет начал литься из-под его ладоней, очень медленно нависающая надо мной тень стала отступать, а по телу тонкой струйкой потекло тепло. От прикладываемых усилий на лбу дракона выступил пот, но меня уже засасывало в спокойный лечебный сон. Опасность миновала.

Проснулась я, обнимая теплого волка, в пещере уютно потрескивал огонь и пахло мясом. В душе я ощутила легкую эйфорию, приятно было осознавать себя живой и невредимой. Если бы не магия, то после перелома позвоночника меня бы ждала долгая и мучительная реабилитация, а возможно и инвалидная коляска. Как хорошо, что можно исцелить одними руками. С другой стороны, если бы не магия, в этой пещере не было бы никакого дракона, а лишь какой-нибудь заурядный медведь. От представившихся моему обогащенному воображению картин, где меня раздирает на части свирепый косолапый, мне стало дурно, от чего я нервно подскочила на своем месте.

– Ивета, ты проснулась! Как ты себя чувствуешь? – Ко мне тут же подбежал Ран.

– Госпожа, ты, наверное, проголодалась! – Серп наколол на кинжал кусок сочащегося мяса и устремился следом.

Дружок тоже встрепенулся и стал нализывать мне ухо.

– Что вы с ней так носитесь? Жива, и ладно. – Голос дракона был переполнен презрением.

– Вы едва меня не убили, могли бы и извиниться. – Меня неприятно укололи слова и тон мужчины.

Медленно, с какой-то угрожающей грацией, дракон поднялся и направился ко мне. Я подскочила на еще подрагивающие слабые ноги, но все равно смотрела снизу вверх на застывшую рядом со мной фигуру.

– Чтобы я извинился перед женщиной? Да ты знаешь, кто я такой?

– Нет. Но, кажется, догадываюсь. – Я повертела головой, словно разглядывала его. – Ну да, точно. Царь Горох собственной персоной!

Лицо мужчины пошло пятнами гнева. Он медленно протянул руку и взял двумя пальцами мой подбородок, приподнимая его, но разница в росте все равно оказалась слишком большой, потому мужчине пришлось наклониться к моему лицу. Я отчетливо увидела огненные искры в его глазах.

– Больше всего на свете я презираю и ненавижу женщин. – Тихий и отчетливый голос, кажется, было слышно в каждом уголке этой пещеры. – Но ты настолько жалкая, нелепая и грязная, что я едва ли чувствую в тебе женщину.

Я не успела понять, когда моя рука взлетела для замаха, но звук пощечины раздался в тишине пещеры словно выстрел. Отливающие золотом глаза сузились в узкую полоску чистой ярости.

– Это я слышу от ящерицы, спавшей в пыли? – Мое чувство самосохранения ойкнуло и вышло из чата, оставляя мой язык, видимо потерявший после сотрясения связь с мозгом, самостоятельно копать себе могилу.

– За подобное я мог бы разорвать тебя на куски и съесть, но боюсь, что от такого чучела я могу подцепить глистов.

– Хам! И этим существом я еще восхищалась! – воскликнула я, срываясь с места.

Потрясений на сегодня было с избытком, и стерпеть оскорбления моя расшатавшаяся психика уже не смогла, слезы тугим комком подступили к горлу, но позволить увидеть их этому отвратительному созданию я не могла. Я выскочила из пещеры под дождь и бросилась бежать, не разбирая в сгущающихся сумерках направления. Вслед мне что-то кричали, но я не слышала, несясь сквозь мокрые листья и ветки.

Я остановилась, лишь когда в легких стало жечь. Раздавшийся шорох за спиной заставил меня вздрогнуть, но, обернувшись, я увидела Дружка. Мокрый, с поджатыми ушами, он смотрел на меня виновато, хотя его вины как раз ни в чем не было. Я села прямо на размокшую от дождя землю и громко зарыдала, оборотень приблизился, самоотверженно подставив мне свой бок вместо платка.