— Кто здесь? — спросил он, приблизившись к решетке.

— Це я, товарищ майор, Федорчук. Пришел с командой от майора товарища Рощина, — послышался громкий шепот. — Сейчас я это заграждение выверну… Разнесу в щепки.

— Уходите, Денисович, немедленно! — сердито проговорил Бурлов.

— Товарищ майор! — взмолился старшина.

— У-хо-ди-те! — раздельно и зло повторил Бурлов. — Что с часовым?

— Ничего, вин солдат свий — понимае.

— Отправляйтесь к бойцам и передайте мой приказ, чтобы ни один человек не подходил сюда… Возможно, встретите генерала Николаенко или майора Рощина, доложите им.

— Слухаюсь! — разочарованно отозвался Денисович.

Бесконечной, пугающей стеной стояла вдоль дороги дремучая тайга. Мягкий лунный свет сочился сквозь сонные деревья. Где-то впереди взметнулось зарево пожара. Изредка из сопок застрочит японский пулемет. В ответ захлопают выстрелы с дороги, рявкнет орудие, застрочит пулемет.

Впереди автоколонны разведывательной батареи, не торопясь, ползли тракторы с тяжелыми орудиями. Тридцатитонные махины оставляли после себя глубокую колею, развороченные ухабы, втиснутые в землю жидковатые мосты. На болотистых участках в орудие впрягались два трактора и выхватывали его на другую сторону с кучей болотного грунта. В таких местах Сергеева выходила из кабины и бежала к артиллеристам выпрашивать трактор.

Продвигались медленно. Избитая военная дорога, где еще недавно кипел бой, наводила на Валю страх. Она тревожилась за судьбу Анатолия, вздрагивала, сжималась в сиденье и закрывала глаза.

В Эсаульской пади артиллеристы свернули в сторону станции Пограничной. Колонна Сергеевой пошла быстрее. Вдали мелькнули один, два огонька, потом из молочной пади выплыли очертания построек. Новоселовка, — догадалась Сергеева.

За мостом, в мелком орешнике, виднелись орудия, на окраине деревни, вдоль улицы, прижалось к заборам и постройкам десятка два автомашин.

Впереди показался наспех сооруженный шлагбаум, две рогатины с перекинутой между ними перекладиной; на куске фанеры размашисто написано мелом: «Новоселовка. До фронта двенадцать километров». У шлагбаума, облокотившись на рогатину, неподвижно стоял регулировщик. Если бы не огонек его папиросы, можно было подумать, что он дремал и не слышал гул моторов.

Шофер остановил машину. Сергеева вышла из кабины и направилась к шлагбауму. Словно только теперь проснувшись, регулировщик встрепенулся и заторопился ей навстречу.

— Товарищ младший лейтенант! — еще издали воскликнул он. — А мы вас ждем!

— Земцов! — обрадовалась Валя. — Все здесь?

Да-а, все… — неопределенно протянул Земцов, отводя взгляд куда-то в сторону. — А майор… Стало быть… Скоро, должно быть, придет… Освободится…

Валя почувствовала в его словах недомолвку и забеспокоилась. Похоже было, что Земцов вот-вот расплачется: он часто моргал глазами и громко сопел.

— Что случилось, Земцов? — тревожно спросила она.

— Да вот… случилось… — все так же тянул Земцов, — товарища майора Рощина сюда, он бы все сразу уладил…

— Что уладил?..

— Майор Зудилин шуму наделал…

— Какой Зудилин? — даже испугалась Валя.

— Который у нас взводным был. Он здесь комендантом. Ну, и арестовал майора Бурлова.

— Как арестовал? За что? — вырвался крик изумления у Сергеевой.

— Кто его знает? Вы сходили бы к Зудилину, — нерешительно подсказал Земцов. — Он интересовался вами, спрашивал.

— Да-да, я схожу, — согласилась Валя. — Где он остановился?

— В доме старосты.

Сергеева разместила батарейные машины в глухих переулках и направилась к дому, где жил староста. С Зудилиным встречаться ей не хотелось. В ее памяти он остался, таким, каким его увозили из батареи: жалким, с быстро бегающими по сторонам глазами, угодливым, но весь его скорбный вид не вызывал сожаления. «Что у Федора Ильича. Могло получиться с ним? Возможно, Зудилин сводит, старые счеты? Но не мог же он не понять, что Бурлов здесь не при чем, что виновен сам…»

Часовой у ворот молча пропустил ее. В передней Сергееву встретил пожилой боец. Узнав, что ей нужен комендант, он подошел к двери в соседнюю комнату, прислушался и исчез за ней.

— Стучать нужно! — расслышала Валя грубый голос Зудилина.

Боец возвратился смущенный и с виноватым видом пошел в левой угол за большой русской печью.

«Начальство строгое! — неодобрительно подумала Валя, чувствуя невольную робость. — Возможно и меня не примет?»

— И ночью без коменданта не обойдетесь, — донесся добродушный голос, и в дверях появился Зудилин. — Проходите сюда… Валя! — с искренним изумлением и радостью выкрикнул он. — Вот умница, что надумала заглянуть!.. Гераськин! Приготовь все для туалета.

Зудилин очень изменился. Когда-то бледное холеное лицо огрубело, щегольские черные усики исчезли, во взгляде проступали надменность и настороженность. В манерах исчезла прежняя угодливость, уступив место солидной непринужденности.

— Снимай, Валюша, свои военные доспехи, — он попытался взять ее руки, но Сергеева с испугом отступила назад.

— Младший лейтенант Сергеева! — запоздало представилась она, растерявшись от бурного восторга и фамильярности майора. «Не может он ни за что ни про что посадить Бурлова!» — даже усомнилась, она.