— Уберите его! — кричит какой-то чиновник.

— Пускай говорит! — наперекор ему вопит иной аристократ.

По трибунам прокатывается ропот, и простолюдины присоединяются к хору чужих голосов. По лицу Императора вижу, что он взбешён этим, но всё-таки поднимает руку, пытаясь взять ситуацию под контроль.

— Говори, предатель! И помни, что эти слова станут для тебя последними.

Он делает еле заметный жест глазами и, стоящий у него за спиной Нобору, глава Теней, исчезает. Я же чувствую, как кольцо убийц незаметно стягивается вокруг арены. Альдавиан просто тянет время, чтобы захлопнуть ловушку, когда будет уверен в своих шансах на победу.

— Приветствую всех собравшихся — и простых жителей Империи, и глав знатных кланов, — я выполняю поклоны по сторонам света. — Народ имеет право знать правду о том, кто и какими методами правит нашей страной. Этот турнир — лишь ширма, призванная отвлечь внимание от того, что происходит сейчас в столице. Пока вы наслаждаетесь зрелищем, Император готовит ловушку. Конклав знатных семей, те немногие кланы, что пережили его чистки, должны были собраться здесь якобы для совета. Но истинная цель совсем иная — взять их наследников в заложники, чтобы окончательно подчинить себе последних несогласных.

На трибунах зарождается настоящий рёв возмущения.

— Гнусная клевета! — гремит Альдавиан. — Вы верите изменнику, чьи преступления известны каждому в Империи?! — он обводит трибуны властным взглядом, но встречает лишь настороженное молчание.

На арену стремительными тенями скользят элитные убийцы в чёрных одеждах — Тени, лучшие из оставшихся бойцов Императора наконец-то вступили в игру. Их техники сливаются в смертоносный вихрь — потоки тьмы, клинки из чистой энергии, ядовитые облака и оковы пустоты летят в меня со всех сторон.

Среди них по глазам, блестящим в разрезе маски, я узнаю того самого адепта, что когда-то едва не прикончил меня в подвале под библиотекой Академии. Как разошлись наши Пути… Человек, который в тот момент казался мне недосягаемой вершиной, сейчас ничего не может мне противопоставить.

Я даже не шевелюсь. Моя аура расходится волнами, сметая всё на своём пути. Техники Теней рассыпаются, не долетая до цели, словно волны, разбивающиеся о прибрежные скалы. Убийцы пытаются прорваться ближе, но каждый новый всплеск моей силы отбрасывает их назад, вминая в каменные плиты арены. Даже эти закалённые воины, способные противостоять элите знатных кланов, падают один за другим, не в силах подняться под давлением моей мощи.

В считанные мгновения вокруг меня образуется ещё один круг поверженных тел.

В наступившей тишине мой голос рокочет, отражаясь от стен арены, как эхо в забытом каньоне:

— Слушай меня, Альдавиан, и слушай внимательно! Я призываю в свидетели сами Небеса, чьим именем ты прикрываешь свои злодеяния. Я пришёл говорить от имени мертвых — тех детей, кого ты принес в жертву своей неуемной жажде власти, — мой голос наполняется горечью и гневом. — От имени каждого преданного тобой воина, чью силу ты выпил своими демоническими техниками. Я говорю от имени живых — тех, кого ты заставил жить в страхе перед твоим безумием.

Я поднимаю взор на Императора, и мои слова, пропитанные праведной яростью, разносятся над притихшей ареной:

— И я вызываю тебя на Небесный суд, от которого не спасут ни стража, ни демонические техники! Согласно древнему эдикту, скреплённому клятвами семи сильнейших кланов при основании Империи, я требую: покинь престол добровольно или прими вызов на поединок, что решит судьбу трона!

— Неужели вы поверите столь дерзкой лжи?! — тон Альдавиана полон царственного презрения, но к его трону склоняется один из старейших советников, что-то торопливо шепча.

Властное лицо Императора искажается гневом — он понял, что древний эдикт действительно существует. Но тут же его черты вновь каменеют, и он поднимается во весь рост:

— Ты всего лишь безумный самозванец без реальной поддержки и влияния, возомнивший себя вершителем судеб! — в голосе государя гремит ледяная ярость. — За тобой нет ни единой души, способной подтвердить твои притязания на престол. И потому твоя речь — пустой звук. Ты заплатишь жизнью за то, что осмелился пойти против воли самих Небес! Встав в одиночку против Империи, ты и умрёшь один! На коленях!

Рев народа на арене нарастает, но сквозь этот шум прорывается чистый, как первый луч рассвета, голос. Женский голос.

— Он не один! — кричит Наоки, заставив всех остальных стихнуть.

Она первой спускается на арену, элегантно проскользив по ледяной дорожке.

Моя Наоки…

С ней мы прошли через столько испытаний. Когда-то она была моей наставницей в секте Водного Дракона, а потом стала гораздо большим. С ней мы спасли Долину от междоусобной войны, пережили невероятные испытания в Долине Пяти Стихий, развив особую связь. Сейчас в её глазах горит тот же огонь, та же жажда жизни, что когда-то украла моё сердце.