Тогда я впервые почувствовала этот страх. Тот же страх, который сейчас сжимает сердце, превращая меня в дрожащую тень самой себя.

Его взгляд скользит по толпе, задерживаясь на каждом лице. Я чувствую, как он приближается ко мне, хотя он ещё не посмотрел в мою сторону. Спина прижимается к стене, словно я пытаюсь спрятаться.

– Нет… – шепчу себе, стараясь не выдавать свой страх.

Разум кричит, что нужно успокоиться, что нельзя показывать слабость. Но тело не слушается. Ладони влажные, дыхание прерывистое, я чувствую, как ноги начинают дрожать.

Он смотрит в мою сторону, и я вижу, как его глаза блестят холодным светом. Этот взгляд, безразличный и пронизывающий, заставляет меня почувствовать себя ничтожной.

Воздух вокруг становится тяжёлым, обжигающим. Я не могу вдохнуть. Кажется, что стены завода сужаются, сдавливая меня.

– Не сейчас, – шепчу я себе, но внутри всё кричит.

Зрение начинает мутнеть, шум вокруг затихает, оставляя только стук сердца. Это не просто страх. Это чувство, которое я пронесла через все эти годы. Я думала, что стала сильнее. Я думала, что могу справиться.

Но здесь, перед ним я снова становлюсь той девочкой, которая смотрела, как рушится её мир.

Глава Стражей останавливается перед каждым, задаёт вопросы, наблюдает за каждым движением. Когда его взгляд падает на меня, чувствую, как кровь отхлынула от лица.

Инквизит рядом называет моё имя:

– Нордергард, Элин.

Глава Стражей останавливается. Его глаза холодные, пронизывающие.

– Нордергард, – повторяет он.

Я едва держусь на ногах. Ладони вспотели, руки дрожат, и перед глазами всё плывёт.

– Это было громкое дело, – говорит он, не отводя от меня взгляда.

Он знает. Знает мою фамилию. Казнь моих родителей была известна всей Империи. Страж делает шаг ближе, и я чувствую, как ноги становятся ватными.

– Что ты знаешь о взрыве? – спрашивает он, его голос звучит спокойно, но в нём есть сталь.

Открываю рот, но слова застревают. В горле пересохло, дыхание сбивается.

– Ничего, – шепчу, но голос предаёт меня.

Глава Чёрных Стражей смотрит на меня долго, слишком долго. Его холодные серые глаза проникают в самую глубину моей души. Весь мир вокруг замирает, кроме стука сердца, который, кажется, слышен даже ему.

– Почему дрожишь? – спрашивает он. Его голос ледяной, почти равнодушный.

– Я… я не… – слова застревают в горле, и я чувствую, как пот стекает по спине.

– Нервничаешь, – отмечает он, не сводя с меня взгляда. – Почему?

– Это… просто дым, – выдавливаю я, кашляя, чтобы придать правдоподобности словам.

Он наклоняет голову, чуть сощурившись.

– Дым, – повторяет он медленно. Затем кивает одному из своих подчинённых. – Заберите её.

– Что?! – вырывается у меня, прежде чем я успеваю сдержаться.

Двое Стражей хватают меня за руки. Пытаюсь сопротивляться, но их хватка железная.

– Куда вы меня ведёте?! – кричу, но никто из рабочих не поднимает глаз. Все стараются стать невидимыми, словно это защитит их от того, что происходит.

– Уведите, – повторяет он, даже не взглянув на меня.

Меня тащат прочь, и я слышу, как его голос снова раздаётся за моей спиной:

– Оставшиеся – на месте! Я хочу поговорить с каждым из вас.

Меня ведут через двор завода, мимо погрузочных платформ, где валяются обугленные детали и обломки. Дым всё ещё стелется над землёй, а запах гари заставляет кашлять.

Внутри всё сжимается от ужаса. Я не знаю, куда меня ведут и что со мной сделают. Мы пересекаем небольшой коридор, и я замечаю дверь.

– Внутрь, – коротко приказывает один из Стражей, и дверь открывается с громким скрипом.

Меня толкают внутрь пустой комнаты с голыми стенами. Запах здесь резкий, стерильный, как в госпитале, но воздух тяжёлый, как будто здесь никогда не было окон.

– Сиди здесь, – бросает один из Стражей, прежде чем дверь захлопывается за их спинами.

Я остаюсь одна.

Не знаю, сколько прошло времени. Минуты тянутся, как часы. Руки дрожат, и я безуспешно пытаюсь согреть их, обхватив себя за плечи. Комната кажется холодной, слишком пустой и чужой. Даже стены, обшарпанные и серые, давят на меня, словно хотят проглотить.

Воздух густой, пахнет табаком и металлом. Единственный звук – моё сбивчивое дыхание, которое я не могу унять.

Дверь открывается. Медленно, словно нарочно, заставляя меня ещё больше нервничать.

Он входит.

Адриан Эрлинг. Его чёрная форма сидит так идеально, что кажется частью его самого. Короткие светлые волосы подчёркивают резкие черты лица, а глаза – холодные, серо-стальные, как металл. Он не смотрит на меня сразу, будто даже моё присутствие для него – нечто незначительное.