— Когда у тебя самолет?

— Четырнадцатого.

— Скоро…

Катрина кивнула.

— Я приду тебя провожать.

— Я буду очень рада, Мишель, — она подошла ближе, положила руки ему на плечи и легонько сжала их, ощущая еще по-детски хрупкие ключицы. — Спасибо тебе за нашу дружбу…

Он вскинул на нее большие и грустные глаза, полные такой передозированной влюбленности, что Катрине стало стыдно, словно она, не заслуживая этого, специально заставила полюбить себя.

Часы на далекой башне пробили семь. Наскоро попрощавшись с Мишелем, Катрина сбежала вниз и поспешила домой.

На сборы времени почти не оставалось.

Заскочив на пять минут в душ, девушка, раскидывая по комнате свою немногочисленную одежду, натянула шорты, с которыми уже сроднилась за день и свободную рубашку, почти полностью закрывающую их.

Высушить и выпрямить волосы времени не оставалось. Катрина на несколько мгновений замерла перед большим зеркалом, разглядывая свое разгоряченное от суеты лицо и кажущиеся неожиданно длинными загорелые ноги, а потом совершила невероятный по возмутительности поступок — зашла в комнату Элен и накрасила губы ярко-красной помадой.

Ей понравилось. Выглядело необычно и сексуально. Именно такой ей и хотелось запомниться своим однокурсникам и Парижу.

— Зажги сегодня, Катрина! — сама себе вслух сказала она. — Сегодняшний день должен сгореть в небытии!

С таким настроением она спустилась вниз и вышла на улицу, окутанную теплыми летними сумерками. Улыбаясь и свободно размахивая руками, девушка направилась вниз по улице к ближайшей стоянке такси. Необыкновенная легкость и ожидание чего-то хорошего наполняли сейчас всю ее. Ровно до того самого момента, как за спиной послышались шаги и знакомый низкий голос позвал ее по имени.

Катрина остановилась как вкопанная и резко обернулась.

— Ты вовремя, а то я уже начал скучать, если честно, — так, словно в восемь вечера они договорились встретиться у ее дома, произнес Дэниэл. — О, черт!

Он почти врезался в нее, едва успев затормозить.

— Вообще-то, это моя реплика, — огрызнулась она. — Что ты тут делаешь?

— Мы как-то по-идиотски расстались, мне не понравилось, — убирая руки в карманы светлых джинсов и абсолютно открыто разглядывая ее, ответил он.

— Может быть ты забыл, но мы с тобой не лучшие друзья. Какая разница, как мы попрощались? — отворачиваясь от него и продолжая идти к парковке, бросила Катрина.

— Согласен, мы не друзья, — догнав ее за пару шагов, принял удар Дэниэл, и Катрина почувствовала, что снова краснеет. — Если помнишь, вчера мы целовались.

— Не помню! — рявкнула она скорее от бессилия, чем от злости. Появление Дэниэла совершенно выбило ее из колеи. Она даже дышать рядом с ним спокойно не могла, не то, чтобы поддерживать разговор.

Дэниэл остановился. На его лице обозначилось недоумение и досада.

Катрина сделала еще несколько шагов, но почувствовав его отсутствие остановилась и обернулась:

— Ты что, обиделся? Да что с тобой сегодня? Ты ведешь себя так, словно в тебя кто-то другой вселился! — она запустила пальцы в волосы и взъерошила их.

В ее голове никак не укладывалась резкая перемена в действиях и поступках молодого человека.

Дэниэл почувствовал, как у него перехватило дыхание от того, что она остановилась все-таки и от этого ее простого жеста. Он «поплыл», отрицать очевидное было бы глупо. Это случилось вчера, когда вопреки логике он вернулся, чтобы поцеловать ее, а потом полночи не мог уснуть от воспоминаний о ее пьянящем запахе и мягких губах.

— Я подумал, нашим отношениям не помешает динамика, — задумчиво, еще прислушиваясь к своим ощущениям, ответил он. — Ты, между прочим, тоже сегодня другая…

— Я иду на вечеринку… Видишь, даже накрасилась.

— Выглядишь замечательно. Я с тобой.

Катрина вздрогнула. Если он продолжит в том же духе, она едва ли сможет устоять, а ей так хотелось запомниться ему сильной и независимой…

— Ну, это вряд ли. Я планирую много пить и оторваться по полной, — надеясь, что этой нелепой причины будет достаточно для того, чтобы он ушел и перестал сводить ее с ума, сказала она.

Дэниэл с сомнением посмотрел на девушку, придерживая ей дверь такси, а потом обошел машину и сел рядом.

— Когда ты забудешь свой адрес или уже не сможешь говорить, я сильно пригожусь тебе…

— Ничего более идиотского в своей жизни не слышала…

— Я буду рядом и не позволю никому даже пальцем дотронуться до тебя.

— А, вот… Услышала.

Они оба улыбнулись и помолчали.

— Что ты делаешь завтра? — наконец спросил он.

— Завтра?

— Да.

— Ничего. Как ты мог понять — важных дел у меня в Париже больше не осталось.