Вот я и решил надавить немного. Смекаешь?

— И что ты думаешь? Дашкой его припугнешь, он тебе по доброте душевной помогать станет? Он тебя убьет.

— Не убьет. Дочку пожалеет. Сейчас приедет, поговорим и мы с Дарьей Сергеевной полетаем немного, самолёт у меня на старте.

— Ему похеру будет. Он даже точно не знает дочка она ему или нет. Подумаешь, баба какая-то его родила. Во что хотел, в то и поверил.

Чушь несу. Хоть что готов говорить, только бы Дашку не трогал. Где Зверь так долго?

— Ну вот, как раз и посмотрим.

— Че тебе надо? Бабки? У меня дохера, Все забирай. Тебе на всю жизнь хватит, останется ещё. Дашу отпусти, видишь хреново ей.

— Рот закрой. Дело принципа теперь. Не нужны мне бабки. И ты мне не нужен. Поэтому закройся и доживай последним минуты, пока я разрешаю.

Не шутит Кремень. Напрочь отбитый. Столько народу положил и улыбается. Садись херов.

Ну же Зверь, у тебя всегда план есть. Ты по-любому видел, что пес твой с цепи вот-вот сорвется.

Прилетай уже давай, постреляем.

Час сидим. Два. Нихера не происходит. Я десять человек насчитал. Не много. Да и с виду пацаны зеленые совсем.

Дашка совсем бледная стала.

— Плохо тебе?

— Мы умрем?

— Дура что ли нет. Все хорошо будет, ты чего? Ща папка приедет, порешает.

В глаза ей смотрю, улыбаюсь. А сам понятия не имею, что будет.

Тут парнишка в дом забегает.

— Приехал. — испуганный засранец. Бойся мальчишка.

— Все на улицу, двое со мной останьтесь. — и этот ссыт. По глазам вижу, что ссыт.

Три человека в комнате. В принципе, возможно.

Из окна двор не видно, что там происходит непонятно. Вроде тихо, никто не стреляет.

Да и Зверь не первый год в деле, глушаков навертел, по-любому.

Этот выглядывает из-за парнишки своего, суетится начал. Не правильное расположение выбрал, уязвим он тут. А мы с куклой вообще на линии огня сидим.

Я готов. С виду спокойный, внутри пожар, который Дашка так не любит. Притаился, как лев в кустах. Только и жду момента, когда напасть.

Два парня заходят в дом, одного знаю. Дима вроде, Зверя чувак. На меня смотрит, подозрительно смотрит. А я по взгляду все понимаю.

За Димой этим ещё парень, а за ним Зверь идет. Спокойный сука. А меня разорвет сейчас.

Дальше доли секунды…

Дима на пацана бросается, я на другого. Зверевский парень Кремню ствол к башке подставил и пушку забрал. Димас вырубил пацана, и я своего. Пушку в руке держу.

Даже не интересно было. Но с интересным покончено. Обещал.

— Переиграл значит? — Мудак улыбается. А у Зверя лицо каменное.

— Даша иди сюда?

Подняться помогаю с дивана. К отцу топает. Он её к себе прижимает, в голову целует. Ещё сильней прижимает, а потом ствол вытащил, на Кремнева направил. У того улыбка с лица исчезла. Понял, что его ждет.

Пальнул. Прям в башку ему. С глушилкой. Тихо. Кремний упал, а он Дашку держит, повернуться ей не дает.

Мне головой машет, чтобы уводил. Я Дашу хватаю и на улицу.

— Не оборачивайся, пошли.

Она идет вроде, но обмякать начинает. Я её на улицу вывел, а там пацаны мордой в землю лежат. Зверь точно человек пятьдесят пригнал.

— Мне плохо Богдан.

— Сейчас уже до тачки зайдем.

А она уже не отвечает. Подхватываю. В отключке кукла.

Я её на руки беру. Ору что-то. Зверь из дома вылетает. Тачку мне кто-то открывает, я Дашку на сидение. Сам рядом. Зверь на переднее.

Едем. Слышу телефон мой звонит. Зверь мне трубки наши протягивает.

Антоха брат звонит.

— Да.

— Вы в порядке?

— В больницу едем, Дашка в отключке.

— Подстрелили?

— Нет, просто. Плохо ей было.

— Ща подскочим.

— Сам то как?

— В норме, Зверю респект.

Пока до больнички мчим, даже не думаю. Голова у меня не варит. На куклу смотрю, а она белая, холодная, но дышит.

Вспомнил, как у меня дома вырубилась. Вот кажется вчера было, а столько уже прошли мы с ней.

Сейчас не время сдаваться. Только жить начинаем. Держу её. Животик глажу. Она не открывает глаза.

Долго едем. Слишком долго. Я паниковать начинаю. Зверь ещё оглядывается постоянно. Тоже переживает. А не переживаю, я в ужасе.