Малдер помедлил немного и тоже присел рядом.

– Вы уверены, что вам не нужна помощь? Может быть сердце…

– Нет, нет, все в порядке. Но помощь мне нужна.

Внезапно мужчина расхохотался.

– Помощь? Мне, помощь?

Малдер засомневался. Стоило ли ему оставаться здесь? Но на сумасшедшего человек не был похож.

Смех оборвался так же внезапно.

– Извините. Я веду себя глупо. Я хочу спросить… у вас доброе лицо, молодой человек, вы не будете смеяться над стариком. Какое сегодня число?

– Двенадцатое сентября.

Мужчина откинулся на спинку скамейки.

– Меня зовут Кесслер. Говард Кесслер. Я работаю в институте физики.

– Фокс Малдер. Федеральное Бюро Расследований.

– Вот как! – Старик взглянул на своего собеседника с заинтересованной опаской. – Хм, но помощь ФБР мне вроде бы не к чему…

– С вами что-то случилось необычное, не так ли? – Малдер насторожился, как хорошая гончая собака, еще не слыша, но уже чувствуя приближение дичи.

– С чего вы взяли? Я с приятелями вчера… нет, позавчера, отмечал рождение нового проекта… Ну и, знаете ли, немного не рассчитал сил. Я ведь уже не молод. В общем, очнулся в парке. Замерз…

Мужчина врал на ходу, не пытаясь придать своим словам и тени правдоподобия. Малдер поморщился, но все-таки решил сделать еще одну попытку:

– Что-то вас напугало и потрясло? Не хотите об этом рассказать?

– Нет, что вы! У меня все в порядке. Все отлично, – человек подавил нервный смешок.

– Как хотите, – Малдер старался говорить равнодушно, хотя его раздирало любопытство.

Но и демонстративное безучастие не помогло. Говард Кесслер встал со скамейки и вполне твердой походкой направился к выходу.

«Зря сказал, что я агент ФБР. Это его и спугнуло. Что ж, с этой загадкой мы разминулись», – Малдер передернул плечами – утро было прохладное. Затем он встал и легким шагом направился домой.

Воскресенье, понедельник, вторник, – он уже начал забывать странную встречу в туманном парке…

В среду с утра они с напарницей и еще двумя агентами участвовали в задержании грабителя банка. Причем вызов на операцию пришел внезапно. Бегать на каблуках по гладкому банковском полу – занятие не из легких. Не удивительно, что Скалли поскользнулась и подвернула ногу.

17 сентября 1998 года, 09:17

Четверг начался с телефонного звонка. Фокса Малдера соединили через приемную центрального офиса ФБР.

Голос звонившего мужчины показался ему знакомым. Ах да… встреча в парке! Значит, все-таки помощь ему понадобилась?

– Я прошу вас, мне очень нужно с вами поговорить!

– Пожалуйста, мистер… Говард.

– Говард Кесслер, с вашего позволения.

– Да, я помню. Вы можете подъехать ко мне. Я закажу пропуск.

– Нет! За мной следят!

– Следят? Вы уверены? – переспросил Малдер удивленно.

– Разумеется, уверен! – в голосе Кесслера внезапно послышался сарказм. – Вы не могли бы подъехать… ну, скажем, часам к двадцати в Ботанический сад, а?

– Но если за вами следят, это вам лучше подъехать сюда, в ФБР. И не вечером, а прямо сейчас!

– Нет! Понимаете, это не совсем удобно. Я очень вас прошу!

– Может быть, вы расскажете, что случилось, хотя бы в двух словах?

– Я не могу говорить по телефону, мистер Малдер. Никак не могу. Поверьте, я попал в жуткую историю… Вы подъедете?

– Хорошо, раз вы настаиваете. Я буду там.

– Отлично! Я жду вас на центральной аллее. Около фонтанов.

14 сентября 1973 года, 21:40

– Фокс! Что тебе сказал папа?

Саманта сидела на кровати и пыталась расчесать свои длинные волосы. Фокс знал, что эта затея ни к чему не приведет, и в итоге Саманта все равно отправится к маме – просить, чтобы та расчесала копну ее непокорных кудряшек. В такие минуты он сильно завидовал сестре…

Но теперь мальчик хмуро посмотрел на нее. Нет, он не сердился на Саманту – хотя именно из-за ее проделок пришлось опять объясняться с отцом.

И что такое, собственно, случилось? Ну, опоздали… почти на час. Ну и что? Все равно пришел гость и все сели за стол позже, мама разогрела ужин. Потом папа и этот Хэйл ушли в кабинет, а отец обещал сыну потолковать о дисциплине потом.

Дисциплина? Это слово, и все то, что оно скрывало в себе, было ненавистно для Фокса. Он, конечно же, понимал смысл дневного расписания, порядка в вещах и прочего – но любая попытка давления извне воспринималась им болезненно.

Не уверенный в себе, он не нуждался в постоянном указании на собственные промахи – а напротив, жаждал одобрения своим действиям.