Такое безусловное одобрение он получал только от Саманты. Она смотрела на старшего брата, как на существо высшего порядка, которое защитит от всех неприятностей, даже взяв вину на себя. С ним можно было поиграть в любую игру. Жаль, что выиграть удавалось крайне редко – если только Фокс специально не поддавался. И он, и она знали, когда такое происходило, но по молчаливому уговору не портили друг другу удовольствие.

Конечно, нельзя было «путаться у него под ногами», когда к брату приходили школьные приятели. Но друзей у Фокса было немного. Обычно ничего не светило, если по телевизору показывали что-то интересное для мальчика. Но тут уж ничего не поделаешь…

– Ну, так что сказал папа?

– Сказал, что разберется со мной потом. Вот что он сказал. А потом пошел с Хэйлом в кабинет.

– И о чем они там говорят?

– Откуда мне знать?

– Мама мне не поверила насчет ручья, – задумчиво сказала Саманта.

Фокс взглянул на девочку.

– Ну что ж, скажи ей правду, если хочешь.

– А ты?

– Мне все равно.

Мальчик подошел к окну и, засунув руки в карманы, уставился на двор.

Саманта вскочила с кровати и потрясла головой. Ее влажные волосы были всклокочены.

– Ну, нет! Так нечестно! За такое вранье тебе… нам влетит еще больше!

Фокс обернулся.

– Да ладно, проехали. Иди давай к маме, она расчешет твои космы.

– И вовсе у меня не космы. У меня кудри. И этот Хэйл мне понравился.

17 сентября 1998 года, 19:53

Для этого времени года было прохладно и Малдер поплотнее запахнул плащ. Посетителей в Ботаническом саду было мало. Навстречу Малдеру попалась лишь негритянка гренадерского роста, весом центнера в полтора. Количество колец в ее бровях, ноздрях и губах несколько удивило специального агента.

Говард Кесслер еще издалека завидел высокую фигуру фебеэровца.

– Агент Малдер?

– Добрый день.

– Спасибо что пришли, мистер Малдер. Я очень рад, поверьте. Со мной приключилась жуткая история. Жуткая. Я даже не знаю, с чего начать.

«Жуткие истории – это моя специальность», – подумал Малдер, оглядывая с плохо скрываемой жадностью своего собеседника. На том была спортивная куртка, которая несколько не вязалась с возрастом Говарда Кесслера. Ученый нервничал, поминутно оглядываясь.

– Вы говорили, что за вами следят?

– Да, но это не главное.

«Не это главное? Хм-м… то, что у него нет мании преследования – уже хорошо».

– Давайте начнем по порядку. Где вы работаете? – спросил Малдер.

– В Вашингтонском Физическом институте. Я уже говорил вам.

– Да, верно, говорили. Ну, так что у вас случилось?

– Понимаете, боюсь, что поверить мне будет сложно…

– Давайте все же попробуем. Вы ведь именно для этого меня и позвали, разве нет? – подбодрил его Малдер.

Говард Кесслер начинал его раздражать. «Что он мнется вокруг да около? Стоило сюда идти, чтобы слушать его причитания?»

Хотя в этом и состояла его работа последние несколько лет. Слушать людей. Делать выводы. Далеко идущие выводы… «А ведь когда мы виделись первый раз, он ведь тебя заинтриговал, признайся?»

Тем временем Говард Кесслер, наконец-то, решился на откровенность:

– Посмотрите, мистер Малдер, что это, по-вашему, такое?

С этими словами собеседник Малдера достал из кармана своей куртки небольшой приборчик. Это было нечто среднее между калькулятором и пультом дистанционного управления телевизором.

Малдер повертел штучку в руках. Ого! Она была удивительно тяжелой для своих размеров. Сделано все очень аккуратно, фабричное производство.

– Ну, и что это? – спросил Фокс.

– Это машина времени, агент Малдер.

«Так. Нормально. А ты что думал, он скажет? Новая вулканская модель коммуникатора? Ничего не думал? Хорошо, что Скалли здесь нет».

– Я не сумасшедший, поверьте. Я понимаю, как все это выглядит со стороны. Но вы позволите мне рассказать, как было дело?

«Надо лучше следить за выражением лица, Фокс».

– Да, конечно. Я слушаю вас.

– Я думал, вы уйдете сразу.

«Это еще не поздно сделать…»

Малдер взглянул на собеседника. Говард Кесслер, говорил, сжимая и разжимая худые кисти рук.

– Я буду краток. В институте у меня неплохая репутация, можете поверить. Я никогда не увлекался летающими тарелками, параллельными мирами и прочими аномальными вещами. Я физик. И стою на земле обоими ногами. Хотя занимаюсь тем, что может показаться действительно не совсем нормальным. Это с какой стороны поглядеть, знаете ли… Короче говоря, я изучаю время. Нет, нет, этот прибор – не мое изобретение, как вы, возможно, подумали… Словом, несколько месяцев назад я набрел на одну перспективную идейку. Вернее сказать, я шел к ней давно, но вот только недавно дело сдвинулось с мертвой точки. У вас как с физикой?