Вольдемар с трудом разлепил глаза. Все тело ныло после схватки с Незнакомцем, а во рту ощущался металлический привкус крови. Дождь продолжал барабанить по лицу, но боль немного отрезвляла.

— Verdammt [2] … — прошипел он, пытаясь сесть. Несколько ребер точно было сломано, в правом плече зияла рана от какого-то энергетического разряда, — Was fur eine Schande [3] …

Его обычно безупречная прическа растрепалась, а элегантный темно-синий кафтан был порван и заляпан грязью. Это раздражало едва ли не больше полученных ран — истинный аристократ должен выглядеть достойно даже в поражении.

С третьей попытки ему удалось создать немного льда, чтобы остановить кровотечение. Его Дар работал с перебоями после встречи с тем странным человеком в противогазе. Вольдемар никогда не встречал подобной силы — способности искажать само пространство, превращая реальность в геометрический кошмар.

— Ich muss… ich muss aufstehen [4] … — пробормотал он, цепляясь за стену.

Где-то в особняке был его господин, князь Кривотолков. Как бы Вольдемар ни был ранен, он не мог подвести своего покровителя. Честь чемпиона богини льда требовала действий.

Опираясь на наспех созданный ледяной посох, он медленно заковылял к главному входу. Каждый шаг отдавался болью во всем теле, но годы тренировок научили его игнорировать такие мелочи.

Внезапно он почувствовал странную вибрацию. Земля под ногами задрожала, а из окон особняка начало пробиваться багровое сияние.

— Was zum Teufel [5] ?!.. — Вольдемар остановился, глядя, как реальность вокруг здания начинает искажаться.

А потом волна алого пламени вырвалась изо всех окон и дверей особняка, накрывая его, словно цунами. Последней мыслью Вольдемара было сожаление — он так и не успел отомстить за свое унижение…

Машина Удачи за моей спиной продолжала разваливаться. Последние души вырвались на свободу, оставляя после себя лишь эхо многолетних страданий. Я смотрел на князя Кривотолкова, все еще пытающегося сопротивляться потокам невезения, которые его же Дар обращал против него самого.

— Сдавайтесь, князь, — спокойно произнес я, — Все кончено. Ваша машина уничтожена, ваши люди обезврежены. Я обещаю вам достойное обращение и справедливый суд. В конце концов, вы все еще глава одного из великих родов.

Князь медленно выпрямился. Его обычно безупречный костюм был измят и покрыт пылью, но в глазах по-прежнему горел огонь несгибаемой гордости.

— Справедливый суд? — он усмехнулся, и в этой усмешке читалась какая-то жуткая обреченность, — О да, я представляю этот суд. Весь высший свет будет в восторге — увидеть, как падет род Кривотолковых. Император наверняка будет счастлив избавиться от слишком могущественного вассала. А простой люд… о, они будут просто в экстазе, узнав правду о нашей силе.

— Дядя… — тихо произнесла Дарья, делая шаг к нему.

— Молчи! — оборвал он её, — Ты не понимаешь… Никто из вас не понимает. Эта машина — не просто механизм. Она — сердце нашего рода, его суть, его истинная природа. И раз она должна умереть… что ж… пусть её смерть станет достойной!

Он поднял трость и произнес слова на древнем языке. Я узнал диалект — тот самый, на котором были написаны руны в коридоре. Но прежде чем я успел среагировать, «сердце» механизма вспыхнуло ослепительным багровым светом.

— Нет! — закричала Илона, бросаясь к мужу, — Дима, не надо!

Но было поздно. Кристалл взорвался, высвобождая чудовищное количество накопленной за столетия энергии. Последнее, что я увидел — как волна алого света поглощает всех в зале. А потом наступила тьма…

В особняке Безумовых первой почувствовала неладное Настя. Магические кристаллы наблюдения внезапно вспыхнули ослепительным багровым светом, а управляющие печати начали искажаться прямо в воздухе. Сложные геометрические узоры поплыли, словно написанные акварелью под дождем.

— Что за… — только и успела выдохнуть она, когда волна чужеродной энергии буквально смела все её построения.

Печати взрывались одна за другой, осыпая девушек искрами и осколками кристаллов. Воздух наполнился запахом озона и чем-то еще — сладковатым, тошнотворным ароматом, который, казалось, исходил из самой ткани реальности.

— Берегись! — Кристина Валерьевна метнулась к дочери, закрывая её собой. Её Дар Усиления создал вокруг них защитный кокон, принявший на себя основной удар, — Сахаринка, держись!