— Бежим, хозяйка! — пискнул Глазастик, — Он не шутит!

Эмми не нужно было повторять дважды. Она развернулась и бросилась прочь, лавируя между искажениями пространства. Позади раздался жуткий смех виконта и свист его костяных кос.

Охота началась.

Эмми мчалась по искаженным коридорам, перепрыгивая через провалы в реальности и уворачиваясь от летящих вслед костяных шипов. Её огненные заклинания почти не действовали на Вадима — виконт либо ловко уклонялся, либо разбивал их своими косами.

— Беги, хозяйка! — пищал Глазастик, летая вокруг и пытаясь отвлечь преследователя, — Он приближается!

«Ох, был бы здесь Костя…» — думала Эмми, посылая очередной огненный шар, — «Он бы наложил на меня Благословение Бездны, и тогда…»

Благословение Бездны… одно из сильнейших заклинаний в арсенале Кости. Эмми не раз видела, как Костя использовал его в серьезных боях. Под действием Благословения маг получал огромную силу, его способности многократно усиливались. Но самостоятельно наложить такое сложное заклятие Эмми пока не могла. Слишком тонкая работа с энергией Бездны требовалась.

Очередной костяной шип просвистел у самого уха, срезав прядь рыжих волос. Эмми метнулась в сторону, но оказалась в тупике — пространство впереди схлопнулось само в себя, образуя непроницаемую стену искажений.

— Попалась, — холодно произнес Вадим, медленно приближаясь, — Набегалась?

Эмми развернулась, принимая боевую стойку. Её волосы пылали, а руки окутало рыжее пламя:

— Я не сдамся просто так!

Она выпустила целый шквал огненных атак — шары пламени, огненные копья, пылающие вихри. Но виконт двигался с нечеловеческой грацией, уклоняясь от одних заклинаний и разбивая другие своими косами. Его боевой опыт был просто несопоставим с умениями юной волшебницы.

— Неплохо, ты стала куда сильнее, — прокомментировал он, отбивая печатью очередную атаку, — Но слишком прямолинейно. Позволь показать, как сражается настоящий мастер.

Его контратака была молниеносной. Костяные косы словно ожили, превращаясь в смертоносный вихрь. Эмми едва успевала уворачиваться, но с каждым движением становилась все медленнее — силы таяли стремительно.

В какой-то момент она оступилась. Этого хватило — Вадим оказался рядом, его рука сомкнулась на её горле. Он легко поднял девушку над землей, и она беспомощно забилась в его хватке.

— Ничего личного, — произнес виконт, — Просто война.

— Отпустите хозяйку! — пискнул Глазастик, бросаясь на Вадима.

Виконт даже не повернул головы — несколько костяных шипов пригвоздили существо к полу. Вадим сложил несколько печатей — последовала серия заклинаний, буквально разрывающих маленького слугу на части. Тот даже не успел вскрикнуть…

— Глазастик! Нет! — закричала Эмми.

Она понимала, что Глазастик не был по-настоящему живым. Костя объяснял — Слуги это просто сложные конструкты, имитирующие разум и эмоции. Искусственные создания без настоящей души. Но сейчас, глядя как её маленький спутник рассыпается клочьями тьмы, она чувствовала настоящее горе. Глазастик может и был просто имитацией, но имитировал он слишком хорошо…

Что-то надломилось внутри. Волна чистой ярости поднялась из глубины души, и внезапно Эмми почувствовала, как энергия Бездны откликается на её гнев. Формулы сложнейшего заклинания сами всплыли в памяти, складываясь в безупречный узор.

Её тело вспыхнуло ослепительным пламенем. Вадим отшатнулся, выпуская её из захвата:

— Что? Откуда у тебя еще силы?

Эмми зависла в воздухе, окутанная сиянием. Благословение Бездны, наложенное в порыве отчаяния и ярости, оказалось мощнее обычного. Энергия хлынула в неё потоком, запуская глубинные изменения и сжигая ее одежду дотла. Сама реальность вокруг обнаженной фигуры девушки начала плавиться и искажаться еще сильнее, словно не выдерживая концентрации силы.

Трансформация началась с ног — сначала её ступни окутало изумрудное пламя, которое медленно поползло вверх, формируя изящные сапожки до колена. Они казались сотканными из живого огня — каждый язычок пламени двигался в своем завораживающем танце, создавая иллюзию текучести. По краям сапог пробегали искры золотистого света, складываясь в узоры древних рун.

Затем огонь устремился выше, формируя платье. Короткая пышная юбка с разрезами словно струилась в воздухе, каждая её складка была соткана из пламени разных оттенков — от глубокого пурпурного у пояса до яркого алого по краям. Корсет сформировался из более плотного огня цвета расплавленного золота, подчеркивая фигуру. Он был украшен узорами из синего пламени, которые складывались в сложные магические символы.

Рукава до локтя появились последними — они были полупрозрачными, сотканными из нежно-розового огня, мерцающего подобно утренней заре. На руках материализовались длинные перчатки из золотистого пламени, каждый палец которых был увенчан когтем из белого огня. На шее возник чокер из синего пламени, в центре которого пульсировал кристалл из чистой энергии.

Но самое впечатляющее превращение произошло с её волосами. Они взметнулись вверх, удлиняясь и расширяясь, превращаясь в настоящий огненный водопад. Каждая прядь теперь была живым пламенем, и цвета постоянно менялись — алый переходил в золотой, тот плавно перетекал в оранжевый, затем снова в алый. Волосы словно жили своей жизнью — они извивались и танцевали вокруг её головы, создавая подобие пылающего огня