Сова свернула с Лордшип-лейн и остановилась у высокой стены. Тормоза горного велосипеда издали сдавленный визг, прозвучавший слишком громко в тиши улицы.

Вдоль дороги стояли в ряд красивые элегантные дома. За каждым домом был сад. Высокая стена служила боковым ограждением крайнего из них. Сова поставила велосипед за почтовым ящиком, стоявшим близко у стены, затем, используя его как опору, перелезла в сад. Четыре дома были оснащены системой охранной сигнализации. Все шесть садов сзади были обнесены единой высокой стеной, за которой находился автовокзал.

Перебраться через первый сад не представляло труда. Он был заросший, а в окнах большого дома, в котором обитала пожилая дама, свет не горел. Сова почти бесшумно перебежала скволь двор и через низкий забор перелезла в соседний сад.

Охранное освещение включено не было, но владелец этого дома сделал к нему огромную пристройку, из-за которой площадь сада сократилась до полоски травы у высокой задней стены. Первое окно нижнего этажа затемнено, но второе оказалось приоткрытым на несколько дюймов и из него сочилось мягкое многоцветное сияние. Это была просторная детская, где из мебели ближе к окну стояла только большая деревянная колыбель.

В колыбели стоял, вцепившись пухлыми ручонками в планки высокой боковины кровати, маленький ребенок с огромными глазищами и взлохмаченными черными пушистыми волосами. Он смотрел в сад. Мягкий свет исходил от медленно вращающегося ночника. Сова приблизилась к открытому окну и прошептала:

— Привет.

Малыш переступил с ноги на ногу, хватаясь за край колыбели. Это оказалась девочка. В розовом комбинезоне и в розовой вязаной кофточке. Было душно, кирпичная стена дышала жаром.

— Тебе жарко и скучно? — шепотом произнесла Сова с улыбкой. Малышка улыбнулась в ответ, покачнулась. Потянув за кофточку, она тихо захныкала.

Сове предстояло пройти еще через три сада, но ей стало жалко невинное дитя, изнывавшее от духоты в жаркой комнате. Окно поддалось легко. Сова перенесла ногу через подоконник и залезла в дом. Девочка таращилась на гостью большими круглыми глазенками, не зная, как реагировать на человека, забравшегося в ее комнату.

— Не бойся… не бойся, — прошептала Сова. — Ты — невинное дитя. Еще не имела возможности посеять хаос в этом мире. — Быстрым движением Сова взяла малышку из колыбели, вытянула ее на руках. Та засмеялась. Сова снова поставила девочку в кроватку и, поддерживая одной рукой, чтобы она не упала, другой проворно расстегнула крохотные пуговки, отцепила каждый рукавчик и сняла кофточку.

— Ну вот, так лучше? — воркующим голосом произнесла Сова. Малышка безропотно позволила, чтобы ее приподняли и положили на крохотный матрас, застеленный белой простынкой с узором в виде серых слоников. Она подняла вверх свои ручонки, а Сова медленно крутанула музыкальный мобиль, что висел над кроваткой.

Заиграла тихая мелодия «Ты мигай, звезда ночная» [33] , и Сова отступила из поля зрения девочки.

В третьем саду прожектор охранного освещения светил с задней стены, и перебраться через двор было непросто: пришлось идти по самому краю, чтобы не попасть в его луч.

Четвертый сад оказался несколько неухоженным: высокая трава, пышные клумбы. Сова скользнула мимо пластиковых качелей и заросшей песочницы и притаилась у двери хозяйственной постройки.

Спрятав лицо в капюшоне, так что из-под него виднелся только блеск пары глаз, Сова приставила ухо к двери и прислушалась, затем вытащила длинный кусок тонкой проволоки и вставила его в замочную скважину.

Телеведущий Джек Харт вышел из бара закрытого клуба на Шарлотт-стрит в центральной части Лондона и остановился у входа, наслаждаясь приятным теплом летнего вечера. Несмотря на поздний час на тротуаре толпилась в ожидании большая группа фоторепортеров. Вспышки их фотокамер быстро засверкали, когда Джек сбегал по ступенькам к ним навстречу.

Стройный, поджарый, Джек был хорош собой, с белыми, как снег, волосами. Он носил модную стрижку — подбритые виски и затылок, гладко зачесанная вверх челка. Зубы у него были такие же белые, как и волосы. Сшитый на заказ модный костюм идеально сидел на его высокой фигуре. Он обрадовался, увидев, что его ждут журналисты с Би-би-си, Ай-ти-ви [34] и «Скай ньюс» [35] , а также традиционная компания представителей желтой прессы, в числе которых находились и его бывшие коллеги. Правда, радость свою он постарался замаскировать на своем красивом лице выражением серьезной задумчивости.

— Вы считаете себя ответственным за смерть Миган Фэрчайлд? — крикнул репортер одной из широкополосных газет.

— Как вы думаете, вашу программу снимут с эфира? — крикнул другой.

— Признайтесь, Джек. Это ведь вы ее убили, да? — промурлыкал один из папарацци, близко подойдя к нему. Вспышка его фотокамеры ослепляла Джека.

Не отвечая, он протиснулся сквозь толпу, сел в черное такси, ожидавшее его у обочины, и захлопнул дверцу. Машина медленно тронулась с места. Репортеры не отставали, объективами фотокамер прижимаясь к стеклу, наполняя салон яркими вспышками света. Наконец они завернули за угол Шарлотт-стрит, и водителю удалось прибавить скорость.