— И жизнь в таких приютах не сахар, тем более для такого бедолаги, как вы, — добавил Питерсон.

— Или сядете в тюрьму за препятствование правосудию, за помощь и содействие убийце. А тюрьма — не курорт. — Эрика помолчала для пущего эффекта. — Конечно, если вы перестанете лгать и будете сотрудничать со следствием, мы постараемся вам помочь.

— Ладно! — крикнул Кит. — Хорошо! — Он был весь в слезах, в возбуждении рвал на себе редкие волосы.

— Что «хорошо»? — спросила Эрика.

— Я расскажу. Расскажу все, что знаю… Думаю, это с ней я общаюсь в чате. С убийцей…

— Как ее зовут? — спросила Эрика.

— Не знаю… Ее настоящее имя мне неизвестно, а ей неизвестно мое. Она знает меня как Герцога.

— С Совой я познакомился в инете несколько лет назад, — рассказывал Кит. — Они снова сидели в его ярко освещенной тесной гостиной.

— С Совой? — переспросила Эрика.

— Да, это ее ник — имя, под которым она выступает в чатах. Я мало сплю, вот и общаюсь с людьми, у которых аналогичный склад ума.

Кит заметил, что Питерсон посмотрел на Эрику.

— Нет, у меня не такой склад ума, как у Совы… Просто со мной она другая. Нас связывает родство душ. Мы можем говорить друг другу все что угодно.

— Она назвала вам свое настоящее имя? — спросила Эрика.

— Нет, я знаю ее только как Сову… Но это не значит, что мы не близки. Я люблю ее.

Эрика поняла, что речь идет о чем-то очень сокровенном. Кит увяз по уши.

— О чем конкретно вы с ней говорили? — осведомился Питерсон.

— Обо всем. Сначала просто болтали — на протяжении многих месяцев — о любимых телепередачах, блюдах… А потом однажды в чате собралось слишком много народу, в наш разговор постоянно кто-то вмешивался, и я пригласил ее в отдельную «комнату», куда другим вход был заказан. И там пошел… откровенный разговор.

— Что значит «откровенный»? Киберсекс? — уточнил Питерсон.

— Не говорите «киберсекс» — это было нечто большее, — ответил Кит, смущенно заерзав в кресле.

— Понимаю, — сказала Эрика. — Что-то еще случилось в ту ночь?

— Она стала рассказывать про мужа, про то, как он ее насилует.

— Насилует? Где?

— Дома, в постели, по ночам… Просыпается и насилует. Она сказала, что многие не считают это изнасилованием, но ведь это изнасилование, верно?

— Да, — согласилась Эрика.

Кит помолчал, осмысливая ее ответ.

— Я просто слушал — то есть читал то, что она писала на экране. Она поведала мне все без утайки. Он был с ней груб и жесток, и она чувствовала себя в ловушке. Хуже того, она не могла спать. У нее бессонница. Как и у меня.

— Когда это было? — осведомилась Эрика.

— Четыре года назад.

— Вы общаетесь с ней четыре года? — уточнил Питерсон.

— Бывает, что она исчезает, и я, бывает, тоже, но в принципе мы переписываемся почти каждую ночь. Мы будем вместе. Она хочет убежать со мной… — Кит глянул на свои ноги, осознав, сколь нелепо это прозвучало. — Во всяком случае, такой был план.

— Что вы рассказали ей о себе? — спросила Эрика.

Кит несколько раз открывал рот и снова закрывал, не зная, что ответить.

— Она думает, что у меня свой бизнес, благотворительная компания по производству чистой питьевой воды. Она думает, что я несчастлив в браке. Что моя жена не понимает меня так, как она.

— А вы, насколько я понимаю, не женаты? Разведены? — поинтересовался Питерсон, обведя взглядом крошечную зону гостиной.

— Никогда не был женат и не разводился, — ответил Кит.

— Как вы описали себя — свою внешность? — спросил Питерсон. Эрика предостерегающе посмотрела на него. Она не хотела, чтобы Кит снова закрылся от них. Возникла неловкая пауза.

— Не хотите — не отвечайте. Очевидно, вы не были до конца правдивы с ней. Что было потом? — продолжала допытываться Эрика.

— Она сказала, что мечтает убить мужа… А я тогда переживал очень тяжелый период в жизни и искал способ покончить с собой. Видите ли, состояние моего здоровья таково, что я максимум проживу еще несколько лет. Меня часто мучают боли… Я посещал форум, где объяснялось, что можно купить «суицидальный» пакет и с помощью газового баллона совершить самоубийство. Никакой боли, просто засыпаешь и все.