— Спокойной ночи! — попрощалась с ними Эрика.

— Рада была видеть тебя, Эрика, — добавила Марси и пошла прочь. Эрика с Маршем с минуту смотрели на ее виляющий зад.

— Налить вам бокал вина? — предложил Марш, переводя взгляд на Эрику.

— Нет. Я на минутку. Хотела сказать, что согласна на ваше предложение по поводу квартиры…

— Да, проходите. Только обувь снимите.

Марш направился к двери в конце коридора. Эрика расшнуровала ботинки и пошла следом. Деревянный пол был холодным, и, ступая по нему в одних носках, она, как ни странно, чувствовала себя беззащитной. Дверь в конце коридора вела на кухню, оформленную в деревенском стиле. Длинный деревянный стол со стульями. В углу — источавшая тепло красная плита «Ага». Большой холодильник у двери увешан прицепленными магнитами, аляпистыми рисунками, которые представляли собой мазню из разноцветных пятен. Столь же аляпистая картина висела на стене над деревянным кухонным шкафом.

— Это одна из работ Марси, — похвастался Марш, проследив за взглядом Эрики. — Она очень талантлива, только времени на живопись больше нет.

— На холодильнике тоже ее работы? — спросила Эрика и тотчас же пожалела о своих словах.

— Нет. Это девочки рисовали, — ответил Марш.

Возникло неловкое молчание.

— Вот, держите, здесь все. — Марш протянул ей большой конверт, который он взял с кухонного стола. — Квартира не очень далеко — на Фоксберри-роуд в Брокли, рядом с железнодорожной станцией. Тут договор найма на месяц с возможностью продления, так что там видно будет, в зависимости от обстоятельств. Просто на днях принеси мне чек, и все.

Эрика открыла конверт, достала из него связку ключей, довольная, что со стороны Марша это не любезность.

— Спасибо, сэр.

— Поздно уже, — заметил Марш.

— Конечно. Мне пора. Поеду устраиваться, — сказала Эрика.

— Да, и вот еще что. Сэр Саймон связался с Коллин из нашей пресс-службы. Хочет выступить с обращением в прессе, пока фото Андреа, помещенные на первых страницах газет, еще свежи в памяти людей.

— Конечно, хорошая идея.

— Да. Завтра после обеда мы вместе накатаем чтонибудь, чтобы обращение попало в вечерние новости и газеты.

— Очень хорошо, сэр. Надеюсь, завтра мы получим новую информацию, которая нам пригодится.

Когда дверь за Эрикой закрылась, она направилась к своей машине, удаляясь от домашнего тепла Марша. Шла она с опущенной головой и кусала губы, силясь сдержать слезы. Та уютная жизнь, с любящим мужем и детьми, была у нее почти в руках. А она несколько раз отказывалась от тихого семейного счастья — к великому неудовольствию Марка.

Теперь с мечтами о той жизни можно расстаться навсегда.

Эрика свернула на Фоксберри-роуд. Вокруг царила тишина и покой. Она миновала железнодорожную станцию Брокли: на ярко освещенной платформе — ни души. Поезд, пронесшийся под пешеходным мостом, прогромыхал в направлении центра Лондона. Эрика медленно ехала вдоль длинного ряда низких стандартных домиков. Дом, где находилась нужная ей квартира, стоял на самом углу улицы, там, где дорога резко уходила вправо. На стоянке пустовало одно свободное парковочное место, но ее радость быстро угасла, когда она увидела, что парковка предназначалась только для местных жителей. Ей придется получить разрешение. «Черт с ним», — решила она. И все равно припарковалась.

Открывая дверь в подъезд, Эрика сдвинула громоздившийся за ней ворох макулатурной почты. Свет включился автоматически. Лампа тихо жужжала, пока она взбиралась по узкой лестнице, таща за собой подпрыгивавший на ступеньках чемодан.

Квартира находилась на верхнем этаже и, поднявшись на лестничную площадку, Эрика увидела, что у нее есть соседи: напротив находилась еще одна дверь.

Чувствовалось, что квартиру давно не обогревали. Электричества, похоже, тоже не было. Включив встроенный в телефон фонарь, Эрика долго бродила по холодной квартире в поисках электрощитка и, наконец, обнаружив его в глубине стенного шкафа в коридоре, зажгла свет.

Первая дверь вела из коридора в ванную — маленькую, белую, чистую, с одной только душевой кабинкой. Рядом находилась небольшая спальня с двуспальной кроватью из сосны и шатким шифоньером из ИКЕА. Над кроватью висела еще одна аляпистая картина. Эрика закурила, вглядываясь в подпись у нижнего края холста, где мелким почерком было выведено «МАРСИ СЕНТ-КЛЭР». Зажав сигарету в зубах, она сняла картину со стены и сунула ее за пластиковые ведра в стенном шкафу в коридоре.

В конце коридора находилась гостиная-кухня — крошечная, но современно обставленная, в безликом стиле ИКЕА. Сейчас безликость Эрику вполне устраивала. Она принялась открывать кухонные шкафы, ища пепельницу. Не найдя таковой, взяла чайную чашку.

У эркерного окна стояли журнальный столик и небольшой синий диван. Эрика грузно опустилась на него, глядя на крошечный телевизор с покрытым пылью экраном. Вилка из розетки была вытащена, шнур и антенна валялись на полу рядом с тумбочкой, на которой восседал телевизор.

Эрика перевела взгляд на окно, на темноту за стеклом, но увидела в нем лишь отражение скудно обставленной комнаты и свое собственное. Докурив сигарету, она затушила ее в чашке и закурила другую.