Помощница Айзека расстегнула маленький кармашек на внутренней стороне крышки чемодана и вытащила из него прозрачный пластиковый пакетик с золотым обручальным кольцом, часами и массивной золотой цепочкой. Она подняла пакетик к свету. Над маской виднелись ее широко раскрытые глаза.

— Допустим, это вещи жертвы. Но вот где его одежда? — задалась вопросом Эрика. — Судя по всему, тело аккуратно упаковали, а не просто запихнули в чемодан. Может, есть документ, удостоверяющий личность? — с надеждой добавила она.

Фотограф наклонился к чемодану и сделал два снимка. Ослепленные вспышкой, Эрика и Мосс поморщились. Ассистентка Айзека рукой в перчатке обыскала кармашек и покачала головой.

— Способ расчленения тела, аккуратность, пакет с драгоценностями — все это указывает на то, что преступление было заранее спланировано, — подчеркнул Айзек.

— Зачем класть вместе с трупом драгоценности? Почему их просто не забрали? Такое впечатление, что убийца решил поглумиться, — рассудила Мосс.

— Меня это наводит на мысль, что данное убийство — результат бандитских разборок или как-то связано с наркотиками, — предположил Айзек. — Но это вам выяснять.

Эрика кивнула. Другой ассистент судмедэксперта приподнял туловище, и фотограф сделал снимок отсеченной головы жертвы.

— Я закончил, — доложил он.

— Тело на вынос, — распорядился Айзек. — Начинается прилив.

Эрика опустила глаза и увидела, что один из следов на песке заполняется бурлящей водой. У палатки появился молодой парень в комбинезоне. Он принес носилки и новый черный мешок для трупа.

Эрика с Мосс отступили в сторону, наблюдая, как помощники Айзека расстегнули и раскрыли мешок, затем аккуратно взяли чемодан, собираясь положить его на носилки. Сделали четыре шага и чуть не завалились назад: чемодан не пускал.

— Стойте, стоп, стоп, стоп! — крикнула Эрика, возвращаясь в палатку. Осветив фонарем дно чемодана, с которого капала вода, они увидели, что он запутался в длинной светлой веревке. Под тяжестью тела матерчатое дно деформировалось и стало рваться.

— Ножницы, живо! — рявкнул Айзек. Ему быстро подали ножницы, взятые из стерильной упаковки. Он наклонился и аккуратно срезал веревку, устранив препятствие, которое держало чемодан. Когда его стали класть на носилки, он развалился. Айзек отдал ножницы и веревку, которые разложили по пакетам и промаркировали. Потом черный мешок застегнули, и чемодан исчез из виду.

— Как только закончу вскрытие, сообщу, — пообещал Айзек. И покинул место происшествия с двумя помощниками. Те толкали перед собой носилки, которые вихляли на песке, колесами оставляя в нем глубокие борозды.

Эрика и Мосс, отдав свои комбинезоны, поднялись на набережную и увидели руководителя группы криминалистов Нилза Акермана, который только что прибыл к месту преступления с командой из пяти человек. Им предстояло найти на берегу вещественные доказательства. Глянув на реку, наползавшую на пляж, Эрика засомневалась, что им это удастся.

Нилз, высокий худой мужчина с пронзительными голубыми глазами, которые сегодня были немного воспалены, выглядел измученным и недовольным.

— Для уток погодка в самый раз, — заметил он и, кивнув им, прошел мимо. Говорил он на безупречном английском с едва уловимым шведским акцентом. Эрике и Мосс вручили зонты. Они смотрели, как Нилз и его коллеги идут по сужающемуся пляжу. Вода в реке, плескавшаяся уже у самой палатки, быстро прибывала еще и из-за дождя.

— Никогда не понимала его чувство юмора, — буркнула Мосс. — Ты где-нибудь видишь уток?

— Наверно, он имел в виду, что уткам нравится такая погода. И кто говорит, что он шутил?

— Так он вроде произнес это в шутку. У шведов, я слышала, очень своеобразное чувство юмора.

— Ладно, давай-ка подумаем, — сказала Эрика. — Возможно, чемодан сбросили где-то выше по реке, и когда его понесло течением, он зацепился за веревку.

— Его могли скинуть где угодно, — рассудила Мосс. — Таких мест вдоль реки полно. Берег длинный, тянется на многие мили.

Эрика посмотрела на здания и обратила взгляд на Темзу. Мимо пыхтела, изрыгая черный дым, баржа; навстречу ей плыли, носами разрезая воду, два длинных низких речных трамвая.

— В этом месте избавляться от тела было бы глупо, — сделала вывод Эрика. — Оно просматривается из офисов, открытых двадцать четыре часа в сутки. К тому же сюда его нужно еще донести, а идти пришлось бы мимо баров, офисов, камер видеонаблюдения, свидетелей.

— Глупо, да не очень, — возразила Мосс. — Для рискового человека вполне себе подходящее местечко. Много отходных путей — переулков, в которых можно запросто затеряться.

— Да, начало не обнадеживающее.

— Босс, мы не должны недооценивать убийцу. Или правильнее сказать «перенедооценивать»?