— Куда полез? — возмутилась она.

Он извлек на свет розовую тряпочку в синий горошек и вскинул брови.

— Твое?

— Нет. Машина мамина. Это ее. — Нина наклонилась к нему, пытаясь выхватить у него находку, но Макс отвел руку с вещицей подальше от нее.

— Она держит в бардачке свои трусики?

— Это тряпка, чтоб стекло вытирать.

— По мне, так это трусики, — хохотнул Макс. — Она забыла их надеть после свидания с твоим папашей?

— Папа умер.

— О черт. Прости, — извинился он, снова убирая тряпку в бардачок.

— Ладно, проехали. А бойфренд у нее есть. Тот еще придурок.

Макс улыбнулся и покачал головой.

— На свете таких полно. Жвачка есть?

— Нет.

Он закрыл бардачок и стал смотреть в окно на бегущую мимо дорогу.

— Это случилось давно, — произнесла Нина.

— Что?

— Папа давно умер. От сердечного приступа.

Макс всматривался в уличные вывески. Нина чувствовала, что он теряет к ней интерес, и злилась на себя. Зачем она упомянула про отца?

— Высади меня здесь. — Макс показал на паб, что стоял на углу улицы. Нина затормозила у обочины, он взялся за ручку на дверце.

— Ты куда? — выпалила она.

— В паб.

— Я никогда не была в «Русалке». — На вид это было сомнительное заведение, с заколоченными окнами на фасаде.

— Девушки вроде тебя туда не ходят. — Он открыл дверцу.

— Откуда ты знаешь, какая я? На работе все пялишься на меня, оцениваешь, бросаешь непристойные взгляды, а потом запрыгиваешь в мою машину и считаешь, что я должна просто тебя подвезти!

— Но это же вроде машина твоей мамы?

— Мамы. Я просто хотела сказать, что не надо строить предположения насчет людей, они почти всегда ошибочны.

В возникшей тишине Нина почувствовала, что у нее горит лицо.

Макс криво усмехнулся, глядя на нее.

— Я на пару минут. Дело у меня там. Подождешь?

— Здесь?

— Да. А где же еще?

В ответ Нина лишь раскрыла рот и снова его закрыла.

— Ты куда-то торопишься? — спросил Макс.

— Нет.

— Тогда ладно. Посиди тут. Я мигом, и потом ты мне все про себя объяснишь. — Он снова одарил ее обольстительной улыбкой, от которой она ощутила слабость в ногах.

Нина дождалась, когда Макс войдет в паб, затем вытащила телефон, набрала номер Кэт и рассказала ей о том, что произошло.

— Думаешь, он убегал от полиции? — спросила Кэт с беспокойством в голосе.

— Не знаю.

— И что у него за дела в «Русалке»? Дурное заведение, полиция там вечно наркотики ищет.

— Пытаешься мне все испортить?

— Нет. Просто волнуюсь за тебя, я ведь твоя подруга. Позвонишь, когда домой доберешься?

Нина увидела, что Макс выходит из паба.

— Да, обещаю. — Она отключилась и убрала телефон.

Макс сел в машину и сунул в карман толстую пачку пятидесятифунтовых купюр.

— Я знаю, что обещал угостить тебя выпивкой, но мне нужно заскочить в «Ягненка с флагом» на Конститьюшн-Хилл. Не возражаешь? — Он положил руку ей на колено и улыбнулся. Нину словно током ударило.

— Конечно, нет, — ответила она с улыбкой.

Нина довезла Макса до паба «Ягненок и флаг» и полчаса прождала его в машине. Вернулся он с двумя бутылками «Хайнекена». Она завела мотор.

— Прямо, — сказал он.

Она поехала вперед. Темнело, уличные фонари не горели.

— Держи. — Макс протянул ей бутылку, а сам глотнул из второй.

— Я не пью, когда веду машину, — отказалась Нина чопорным тоном, обеими руками вцепившись в руль.

— Тогда перестань вести машину, — хмыкнул он, приподняв брови. Нина видела, что впереди тупик, фонари не горят, дома по обе стороны от дороги тоже темные. Макс наклонился к ней, погладил ее по волосам. — Тормози. Давай выпьем, — сказал он, улыбаясь.

— Ладно, — улыбнулась она в ответ. От него исходил пьянящий запах — смесь лосьона после бритья и влажного пота. В V-образном вырезе его футболки поблескивала упругая кожа мускулистой груди. Нине казалось, что она сейчас взорвется от возбуждения. Она съехала к обочине и заглушила мотор. Макс дал ей бутылку, она глотнула пива, которое, пенясь, выплеснулось из горлышка. Нина опустила бутылку пол ноги и тыльной стороной ладони отерла губы.

— Черт, вся облилась.

— Ну, не знаю, мне нравится, когда девушка пахнет пивом.