— Восемь часов, Джеймс. Ты должен спать по восемь часов. Теперь считают, что можно спать и меньше, но я всегда сплю по восемь часов и сроду не обращалась к врачам. И ем много витамина С. У тебя кончаются апельсины?

— Нет, мама, — ответил Питерсон, глянув на гору апельсинов в вазе.

— Проследи, чтобы Эрика поела тушеного мяса. Я много приготовила, а она бледная и тощая.

— Да, непременно.

— А теперь быстро в постель. И да благословит тебя Господь.

— Спокойно ночи. Я люблю тебя. — Питерсон положил трубку на рычаг.

— Вот интересно, зачем твоей маме телефон? Она же орет так, что ее на другом конце Лондона слышно.

— Извини, что так вышло.

— Есть хочешь? — спросила Эрика, поднимая крышку с глиняного горшочка на плите, в котором томилось тушеное мясо, приготовленное в пряном томатном соусе. — Может, немного мяса с апельсиновым соком? Или навести тебе пойло с перекисью водорода? Чтоб лучше спалось.

— Очень смешно. — Питерсон насыпал в чашу зерновой завтрак, добавил молока и поставил кашу разогреваться в микроволновке.

— Почему ты не можешь объяснить маме, что тебе нельзя есть кислотную пищу вроде пряного тушеного мяса и апельсинов?

— Не хочу ее обижать.

— Очень по-английски.

Пикнула микроволновка. Эрика бросила Питерсону кухонное полотенце. Он обхватил им чашу и осторожно понес ее к дивану. Эрика разогрела себе тушеного мяса и села рядом с ним. По телевизору началась программа вечерних новостей.

— Так вернуть тебе ключи?

Питерсон мотнул головой и подул на кашу.

— Мосс про тебя спрашивала сегодня… Какие новости от врачей?

— Они пытаются восстановить у меня обмен веществ. Я по-прежнему теряю вес, — ответил он, не отводя глаз от телевизора. Несколько минут они ели молча, потом Эрика начала рассказывать ему про трупы в чемоданах, про кокаин, обнаруженный в желудке убитого мужчины. Питерсон слушал ее, качая головой. Печать задумчивости лежала на его исхудалом лице, озаряемом светом телеэкрана.

— У моего гастроэнтеролога вместе со мной лечится одна девушка, — произнес он. — У нее в желудке лопнула упаковка с кокаином. Она перенесла такую же операцию, что и я, с частичным удалением желудка.

— Занималась контрабандой наркотиков?

— Да.

— Британка?

— Да. Челночила между Англией и Кюрасао.

— Как ее зовут?

— Зада.

— Как она выглядит?

— Нормально, — пожал он плечами. — Симпатичная.

— И что дальше?

Питерсон перевел взгляд с телеэкрана на Эрику.

— По-твоему, я езжу в гастроэнтерологическую клинику цыпочек клеить? — с невозмутимым видом спросил он.

— Нет, — рассмеялась Эрика.

— Знаешь, там на эротику как-то не тянет.

— Так что эта Зада? Долго она занималась контрабандой?

— Не знаю.

— Ей предъявлено обвинение?

Питерсон покачал головой:

— Она успела скинуть товар, если ты понимаешь, о чем я. Но одна капсула разорвалась, вызвав тяжелое отравление организма. Так что формально ее классифицировали как жертву передозировки. — Заметив блеск в глазах Эрики, он добавил: — И ты, очевидно, хочешь с ней побеседовать?

— Ей известно, что ты полицейский?

— Да. Эрика, ты когда-нибудь отвлекаешься от работы?

— Я расспрашиваю тебя про Заду только потому, что это имеет отношение к тому делу, которое я сейчас расследую. Обычно я не говорю о работе, когда навещаю тебя.

— А-а, так ты навещаешь?

— Ты меня понял.

Питерсон поднялся с дивана и поставил чашу в раковину. Эрика последовала за ним.

— Ты почти не притронулся к каше. В одном твоя мама права: тебе необходимо есть.

— Не хочу я есть.

— Надо себя заставить, Джеймс, иначе не поправишься!

— Меня все время тошнит, постоянно. Едва удается сдерживать рвоту. Все, что в рот ни положу, имеет не тот вкус. Меня так и выворачивает наружу. Каша эта на вкус как лук, вареный лук, который уже начал портиться. Не заставляй меня жрать эту тухлятину! — заорал он.

Питерсон вернулся к дивану и лег. Эрика взяла из раковины чашу, вывалила в мусорное ведро ее содержимое. Несколько минут он ворочался под одеялом, потом затих. На цыпочках передвигаясь по квартире, она помыла посуду, прибрала всюду. Проверила, есть ли лекарства в маленькой таблетнице — его доза на следующий день. Затем сварила и почистила яйца, убрала их в холодильник вместе с упаковкой вареной курицы и батоном хлеба из непросеянной муки.