— Она была наркоманкой. Ее родители это подтвердили, — вставила Мосс.

— А Томас Хоффман наркозависимостью не страдал. Да, в желудке у него обнаружены наркотики, но сам он их не употреблял, — подытожил Темпл. — Что возвращает нас к моей версии о двух убийцах. Что, если двое неизвестных посадили их в машину, отвезли в тихое место и там быстро с ними разделались? Может, в каком-нибудь гараже?

— С какой стати они согласились бы поехать в какой-то там гараж? — возразила Мосс.

— Зада, женщина, с которой я беседовала, контрабандой провезла наркотики в Великобританию. По ее словам, дилеры рассчитывают, что курьеры сразу же по приземлении должны отдать товар, — объяснила Эрика. — Обычно их встречают и отвозят в какое-то уединенное место, где они и избавляются от груза. В ее случае это было арендованное помещение в офисном здании близ Хитроу.

— Возможно, поэтому они и согласились поехать в какой-то гараж, — предположил Макгорри.

— А кто говорит, что Томас Хоффман привез наркотики в страну. Может, он только собирался их вывезти? — заметила Мосс. — В этом случае убийца мог и не знать, что у него в желудке наркотики.

— По-моему, слишком много «если», «но» и «может быть». — Эрика вернулась к демонстрационной доске и обратила взгляд на большую карту Лондона и Темзы. — Нужно выяснить, были ли у Томаса и Шарлин билеты на самолет, прибывший в страну или вылетавший за границу.

— Я уже направила запрос, — доложила Мосс.

— Хорошо, — не сразу отвечала Эрика, вздохнув. — Что по поводу «Ягуара», который они позаимствовали на три дня? Нам известно, куда они ездили?

— Я также направила запрос в Национальный центр сбора данных по распознаванию автомобильных номеров. Камеры видеонаблюдения должны были зафиксировать номер машины на дорогах центральной части Лондона и вокруг. Ответ должны вот-вот прислать.

— Отлично. А кроме Мосс, никто больше не работает? — сердито спросила Эрика, обводя взглядом свою команду.

— Вообще-то, босс, только офицеры моего ранга и выше имеют доступ к базам РАН. А я сейчас в команде единственный инспектор, поскольку Питерсон…

Возникло неловкое молчание. Эрика посмотрела на фото Томаса Хоффмана, висевшее на демонстрационной доске. Он восстановил свой паспорт полтора года назад, спустя полгода после смерти жены. На фотографии взгляд у него блуждающий, как у загнанного человека, который Эрике был хорошо знаком. Ей пришлось восстанавливать служебное удостоверение, когда она возвратилась на службу в полицию после гибели Марка. На фотографии в документе у нее был точно такой же взгляд. Затем она подумала про Питерсона. Чем он сейчас занят? Она представила, как он в своей квартире лежит на диване — груда костей под одеялом. Эрика изгнала эту мысль из головы и, отвернувшись от доски, осознала, что теперь докладывает Крейн.

— В «Фейсбуке» о Томасе Хоффмане информации очень мало, — говорил он. — Он лишь несколько раз обновлял свою страничку. В основном играл в онлайн-игры. Но эта ниточка привела нас к Шарлин Селби. Они познакомились на «Фейсбуке» три месяца назад, играли онлайн в «Кэнди Крэш Сагу». Начали общаться по мессенджеру. Судя по всему, сошлись на том, что оба пребывают в депрессии, не имеют работы и стимула к жизни. Потом выяснили, что они и живут довольно близко: Томас — в Доллис-Хилл, Шарлин — в Уиллесден-Грин, у какой-то подруги. Они обменялись телефонами, и их общение по мессенджеру прекратилось. Как только нам представят информацию по их мобильным телефонам, узнаем содержание SMS-сообщений.

— Что за подруга, у которой жила Шарлин? — осведомилась Эрика.

— Еще одна наркоманка — женщина и ее приятель, — ответил Крейн. — Кто-то из патрульных заходил к ним сегодня, но они ни черта не соображали, с трудом ее вспомнили. Там нашли кое-какие вещи Шарлин, их отправили криминалистам. Сначала они с ними поработают, а потом уж отдадим родным.

— Ясно. Что по Мариэтте Хоффман? Кто ею занимался?

Констебль Найт подняла руку:

— Родилась в 1963 году в Кембридже. Специальности не имеет. Почти все время живет на пособие. Бывало, устраивалась работать в магазины, пару раз — на заводы. В Министерстве труда и пенсий, где мы получили о ней всю информацию, досье на нее ведется с того времени, когда ей исполнилось двадцать один или двадцать два года. Однажды полиция задержала ее за нарушение общественного порядка в нетрезвом виде. Это случилось в 2004-м накануне Нового года, на Кингз-Кросс. Она подралась с Томасом Хоффманом на автобусной остановке и разбила витрину. Патрульные ее арестовали, но в итоге она отделалась предупреждением. При этом она является владелицей квартиры в жилом комплексе «Пинкхерст». Сначала арендовала ее у муниципалитета, но потом в рамках программы выкупа социального жилья приобрела эту квартиру в собственность за 18 тысяч фунтов. На половину этой суммы она взяла ипотечный кредит, но погасила его еще семь лет назад. Хотя, по словам Мариэтты, последние двадцать лет у нее не было постоянной работы. Так что непонятно, где она взяла девять тысяч на погашение кредита. Она должна была заявить о них в МТП. Возможно, налицо мошенничество с целью незаконного получения пособия.

— Ясно. Будем иметь это в виду, если придется ее прижать, — сказала Эрика. Был поздний час. Она видела, что ее команда устала за долгий рабочий день. — Ладно. На этом остановимся. Завтра утром начинаем в девять.

Полицейские стали одеваться и, переговариваясь между собой, покинули оперативный отдел.

— Не желаешь пропустить бокальчик? — предложила Мосс, надевая пальто.

— Спасибо, но у меня еще здесь есть пара дел, — отказалась Эрика. — Попытаюсь выловить Нилза Акермана. Я по-прежнему возлагаю надежды на экспертизу окуривания суперклеем.

— Я еще поработаю сегодня вечером, когда получу материалы. Постараюсь выяснить, куда ездил тот «Ягуар».

— Отлично. — Эрика принялась разбирать папки на столе.

— Прости, что упомянула Питерсона.

— Тебе не за что извиняться. Замечание было по делу. Ты действительно сейчас единственный сотрудник в команде в ранге инспектора.

— Ладно, не засиживайся. Если передумаешь, мы в «Уэзерспунсе», — сказала Мосс.

— Хорошо. Доброй ночи, — попрощалась Эрика.

Оставшись одна в оперативном отделе, Эрика взяла телефон и позвонила Нилзу. Он ответил тотчас же.