— Я наведу порядок в задке фургона, мы положим там одеяла, — сказал Макс, обратив внимание на выражение ее лица. — И ты поедешь с ними, будешь заботиться о них, угощать сладостями.

— Да, хорошо.

— Мы делаем это только ради денег, а не для того, чтобы кому-то причинить зло.

— Знаю.

— Будем надеяться, что к этой шлюхе в понедельник утром не заявятся на кофе ее подружки.

— На кофе обычно приходят чуть позже. Часов в одиннадцать.

— Я ни о чем таком не знаю. У нас в приюте не устраивали легкие завтраки в одиннадцать часов утра, — подчеркнуто произнес Макс.

Остаток пути до жилого комплекса «Пинкхерст» они ехали в молчании. Когда добрались до места, Макс загнал фургон в гараж, а затем запер ворота и поменял на машине номера.

Близились к концу долгие удручающие выходные, которые не принесли нужного результата. В воскресенье поздно вечером Эрика сидела с Айзеком Стронгом в своей крошечной гостиной. Вдвоем они только что умяли кастрюлю карри. Несколько дней назад Айзек смотрел выступление Эрики в телевизионных новостях и обратил внимание, что вид у нее изможденный и осунувшийся от усталости и недоедания. Он звонил ей вечерами в пятницу и субботу, требуя, чтобы она отвлекалась от работы на пару часов — нормально поела и отдохнула, но Эрика оба раза заявила, что не может позволить себе такую роскошь. А в воскресенье наконец-то согласилась с ним поужинать.

— Ну вот, хоть щечки немного порозовели, — заметил Айзек. Он разломил на две половинки пападам [150] и одну окунул в горшочек с манговым чатни [151] .

— Очень вкусно. Спасибо. У себя на родине, когда я там бываю, мне этого очень не хватает, — призналась Эрика, сделав большой глоток пива. — Индийских блюд.

— А что, в Словакии нет индийских ресторанов?

— Практически нет. У словаков своя кухня очень хорошая, и мы не разбавляем ее традиционными блюдами других народов.

— Когда ты приехала в Англию?

— В девяносто втором, — ответила Эрика.

— Значит, нашу национальную ужасную кухню ты застала на самом издохе. — Айзек рассмеялся. — Видела бы ты, что мне приходилось пихать в себя в детстве и юности. Рыбные палочки, дрянной картофель-фри, безвкусную тушеную говядину. Я впервые увидел авокадо, когда учился в мединституте… Мои родители были не шибко изобретательны по части еды, — со смехом заключил Айзек.

— Где ты вырос? — полюбопытствовала Эрика.

— В Саффолке, в небольшом селении близ Нориджа.

— А моя мама жарила буквально все, и у нее так вкусно получалось. Но после смерти отца она с еды переключилась на спиртное, — сообщила Эрика.

— Стала алкоголичкой?

— Да. Хотя если кому и вредила, то только себе самой. В агрессию никогда не впадала и работу сумела сохранить… Ой, ладно. Давай о чем-нибудь другом.

— Покурить хочешь?

— Целый день об этом мечтаю.

Эрика взяла из кухонного ящика пачку сигарет с зажигалкой, они надели пальто и вышли во внутренний дворик. На улице было морозно; создавалось впечатление, что вот-вот пойдет снег. Огни города придавали низким облакам оранжевое свечение. Несколько минут они курили молча, глядя на здания, что убегали вдаль, мелькая меж деревьями.

— Будь ты серийным убийцей и полиция знала бы, кто ты, где живешь, куда бы ты подался? — спросила Эрика.

— Интересный вопрос. Как в игре.

— Я задала его сегодня в оперативном отделе. Мы в отчаянии: Макс Киркхэм и Нина Харгривз словно испарились… Мосс отреагировала, как и ты. Сказала, что это как в тест-игре: «С кем бы ты больше всего хотел переспать?»

— Разумеется, с Джейсоном Стейтемом, — ответил Айзек.

— Что?

— С ним я хотел бы переспать.

— Кто это такой?

— Ну ты даешь, Эрика! «Перевозчика», что ли, не смотрела? А «Перевозчика»-2 и 3? Бритоголовый, отменное тело.

— Нет. У меня обычно нет времени на кино.

— Ну хорошо, а с кем бы ты больше всего хотела переспать? Коллеги не в счет.

— Из моих коллег нет никого, с кем… — Она заметила, что Айзек насмешливо вскинул брови. — О’кей. Я хотела бы переспать… м-м… с Дэниелом Крейгом.

— Ой, ради бога. Совсем, что ли, чокнулась на госслужбе? Джеймса Бонда тебе подавай?

— Не Джеймса Бонда, а Дэниела Крейга. И вообще хватит об этом. Я же серьезно спрашиваю. Если б ты был убийцей в бегах, куда бы ты подался?

— Ну, к тебе бы я точно не пришел. Ты защелкнула бы на мне наручники быстрее, чем можно произнести «Осьминожка» [152] . Наверно, к родителям бы поехал или попытался смыться за границу.

— У Макса Киркхэма нет паспорта.

— Разве трудно изготовить поддельный?

— Да, пожалуй… Убив Дэниела де Соузу, они опустошили сейф в его квартире. Мать жертвы не знает, много ли у него было налички, но говорит, что он часто держал дома несколько тысяч фунтов. Это зависит от того, знает ли Макс людей, которые могли бы снабдить его качественной подделкой. И потом, им ведь нужны два паспорта, поскольку паспорт Нины мы заблокировали.