— Мне синюю, — ответила Софи.

— Мне тоже синюю, — сказала Мия.

— Хорошо, что мне не нравится синий цвет, — ответил Макс, и девочки нервно засмеялись.

Нина с радостью наблюдала, как девочки уплетают фасоль. Они постепенно согревались, их бледные щечки порозовели. За едой она судорожно размышляла. Скоро Макс уйдет, чтобы еще раз позвонить в полицию, и они останутся одни. Она взглянула на девчушек: милые невинные существа, сидят и уминают свой обед. Можно ли рассчитывать, что Макс не сотворит с ними ничего плохого?

— Нин, о чем задумалась? — спросил он.

Она вздрогнула и увидела, что он опять пытливо смотрит на нее.

— Ни о чем.

— Я бы не сказал.

— Да нет, я просто устала. Когда ты уйдешь, попробую немного поспать. Когда собираешься?

— Минут через пять, только ДАЙ МНЕ ДОЕСТЬ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ! — вдруг заорал он — и швырнул свою миску с фасолью о стенку пещеры. Вздрогнув, девочки отвлеклись от еды. В тишине пещеры брошенная миска грохотала особенно громко. Нина заметила, что их рты измазаны в оранжевом соусе.

— Прости, хочешь доесть мою фасоль? — предложила Нина.

— Нет… не хочу. — Макс поднялся. — Ты ведь не веришь, что все получится, да?

Нина чуть не подавилась, чувствуя, как съеденная пища зашевелилась в желудке. Все происходящее казалось ей каким-то жутким абсурдом, на который она уже не могла повлиять.

— Нет. В смысле: нет, это не так. Я правда считаю, что все получится.

— Нин, я владею ситуацией. У меня есть план, ноут и телефон. Я все устроил, мы все это планировали вместе, и если теперь ты все испортишь…

— Нет, не испорчу, обещаю! — воскликнула Нина; она быстро поднялась, подошла к нему, схватила его за руки. Мия и Софи теперь смотрели на нее с недоумением и страхом. — Прости. Я нервничаю, да еще проголодалась. Если б не ты, такой возможности у нас вообще не было бы.

Он отбросил ее руки и, подойдя к рюкзаку, вынул из него мобильник, карту и пистолет.

— Ладно, я пошел на вторую точку — на вершину Питмана, оттуда я сделаю второй звонок со второго телефона, как мы и планировали, — сказал он.

— Да.

— Это займет часа два. Позволит нам выиграть время, так как запутает их, когда они попытаются отследить сигнал. На пустоши вышки сотовой связи расположены на большом удалении друг от друга, а мы укрылись вдали от антенн, и здесь нам ничего не грозит.

— Да, я знаю.

Макс вплотную подошел к Нине и посмотрел ей в глаза.

— Нин, ты ведь понимаешь, что назад пути нет. Это — улица с односторонним движением. Билет в один конец. Ты должна быть предана мне. Мне нужна твоя верность… — Он тяжело дышал и дрожал от напряжения.

Малышки, сидевшие на каменной площадке, таращились на него с раскрытыми ртами.

— Макс, я буду здесь, и девочки тоже. Мы будем тебя ждать, — пообещала Нина, пытаясь улыбаться и делать вид, будто ее все устраивает.

Он пристально посмотрел на нее и кивнул.

— Ладно. Пожелай мне удачи.

— Удачи, — сказала она и поцеловала его. Макс стал пробираться по узкому проходу, ведущему из пещеры. Нина проводила его взглядом, потом выдохнула, подождала минут десять. Малышки сидели не дыша. Она повернулась к ним.

— Так, девочки. Вы только не шумите. Через несколько минут мы пойдем в тот деревенский дом, посмотрим, есть ли там кто-нибудь… — Она умолкла. Мия и Софи неотрывно смотрели на вход в пещеру. Нина обернулась. В узком проеме стоял Макс с пистолетом в руках.

— Нина… — Казалось, он ошеломлен, просто убит горем.

— Макс, я просто хотела… — Нужные слова не шли на ум, не удавалось быстро придумать подходящую ложь. Она отступила на шаг, к девочкам.

— А ведь я доверял тебе, — произнес он, покачивая головой. — Я как чувствовал, только не хотел прислушиваться к себе…

— Макс, прошу тебя. Отпусти нас. И мы уйдем. Я никому ничего не скажу. Я просто не могу на это пойти. Я люблю тебя, ты же знаешь…

Он сощурил глаза и вдруг, наставив пистолет на ее левую ногу, выстрелил ей в бедро. По маленькой пещере прокатился оглушительный грохот; звонкое эхо дрожало, поглощая крики девочек. Макс приблизился к Нине еще на шаг и, направив пистолет ей в грудь, дважды спустил курок, снова наполнив пещеру гулом выстрелов.

Девочки закричали от страха и бросились к Нине. С широко открытыми глазами, в которых застыло изумление, она лежала на каменном полу, и на ее джинсах и в двух местах на одежде, прикрывавшей грудь, расплывались кровавые пятна. В полнейшем смятении она смотрела на Макса.