— Мариэтта, вы укрывали у себя двух преступников, убивших несколько человек. Вы утаили информацию от полиции, прятали краденое. Вы фальсифицировали собственную смерть; под другим именем вы разыскиваетесь по обвинению в хранении наркотиков категории А. Неудивительно, что у вас нет времени ухаживать за собой. Да и пылесосить тоже. Я помню, как выглядела ваша квартира, когда мы приходили в первый раз. Настоящая помойка.

— Неправда, черт возьми! — прорычала Мариэтта. — Квартира была в идеальном порядке! Скажи ей, Дональд, пусть прекратит!

Адвокат бросил на Мосс тревожный взгляд и покачал головой:

— Прошу вас задавать вопросы по существу данного дела.

— Да-да, конечно, — ответила Мосс, с трудом сдерживая ликование. Она подождала, пока Мариэтта успокоится. — Итак, как уже говорилось, в вашей квартире мы обнаружили чеки на походное снаряжение, консервы, сигнальные ракеты, три анонимных сотовых телефона, запасные батарейки, патроны для пистолета «Глок». Мы конфисковали 9 тысяч фунтов наличными. Мы также выяснили, что на ваше имя зарегистрирован автофургон «Берлинго» и оформлена аренда гаража, в котором обнаружено несколько поддельных автомобильных номеров. Самого автофургона нет. Где же он, Мариэтта? Куда они уехали? И что они собираются делать с тем, что вы для них купили?

Мариэтта уже полностью овладела собой.

— Клянусь богом, не знаю.

— Вам известно, куда они направляются?

— Нет.

— Автомобильные номера вводятся в систему автоматического распознавания автомобильных номеров, и если Макс и Нина использовали или используют один из этих номеров, их уже засекли бы камеры этой системы.

— Но вы не знаете, какие номера они используют сейчас, — заметила Мариэтта с хитрой улыбкой.

— Вам известны эти номера?

Мариэтта сложила руки на груди.

— Независимо от результатов этого допроса, Мариэтта, вас посадят в тюрьму, на длительный срок. Советую вам дать показания, и тогда, возможно, судья будет к вам более снисходителен. Скажите, куда Макс и Нина направляются с двумя девочками. Какие у них планы?

Мариэтта по-детски закрыла рот рукой.

Мосс хлопнула ладонью по столу:

— Черт возьми, Мариэтта, по крайней мере, вы могли бы сказать, куда они увезли Мию и Софи Марш!

Мариэтта склонила голову набок и одарила Мосс мерзкой улыбкой:

— Пожалуй, я хотела бы вернуться в камеру.

Мосс подала сигнал наблюдателям, вошли двое полицейских и увели Мариэтту. Ее адвокат собрал документы и тоже покинул допросную.

Оставшись одна, Мосс во весь голос завопила от досады и со всей силы пнула большой стол, так что он отлетел к противоположной стене.

Нина проснулась внезапно, словно от толчка. Она не сразу сообразила, какой сегодня день и где она находится, просто чувствовала, что она в тепле и ее немного покачивает. Потом одна из девочек пошевелилась. Нина открыла глаза: оказывается, она уснула — привалилась спиной к стенке автофургона и уснула, обхватив руками Мию и Софи; девочки спали, положив головки ей на грудь.

Она поняла, что ее разбудило. Машина остановилась. Внутри было очень темно; слабый свет пробивался только от дисплея автомагнитолы, через лобовое стекло она ничего не видела.

— Блин, — тихо выругалась Нина, неловко пошевелившись. Во сне она подогнула ногу под себя, и теперь та занемела. Снаружи что-то засветилось, сияние стало ярче. Открылась дверца со стороны водителя. В машину ворвался ветер со снегом. Макс просунул голову в дверцу. На нем была черная шерстяная шапка — одна из тех, что купила им Мариэтта.

— Давай буди этих, нам надо идти, — сказал Макс. Он швырнул ей баул, в котором лежали теплые шапки и перчатки, включил освещение салона и захлопнул дверцу. Теперь стали видны обшарпанные стенки автофургона. Одна из девочек заворочалась — Мия или Софи, Нина затруднялась определить. Малышка открыла глазки — и сразу вспомнила все, что произошло.

— Ой. Где мы? — спросила она. Ее глаза наполнились слезами.

— Не бойся, — ласково произнесла Нина. Она наклонилась и тронула ее сестренку. — Мия, Мия, просыпайся.

Девочка открыла глаза и, когда поняла, где она, испугалась, но повела себя более мужественно, даже протянула ручонку к сестре и стала ее успокаивать. Нина смотрела на малышек, которые старались поддержать друг друга, и у нее от жалости разрывалось сердце.

— Не бойтесь. На улице холодно и, по-моему, еще ночь. Посидите пока здесь, — сказала она. — Смотрите-ка, вот здесь есть теплые шапочки и перчатки, наденьте их, ладно? — добавила она, протягивая им баул. Ей удалось высвободиться от них и перебраться вперед через сиденья. Нога совсем занемела, и она стала шевелить пальцами, чтобы разогнать кровь. Девочки не сводили с нее глаз.