Шрифт:
— Они стали последней каплей, — устало сказала Эрика. — Вот если бы мы восстановили письмо с рисунком противогаза одновременно с фотографиями, то я успела бы вытащить из него больше информации. Или остановить его… Не знаю.
— Ты не могла знать, — сказал Питерсон, тронув ее за руку.
Она вяло улыбнулась.
— И Мэнди ничего не рассказывает о вечере убийства. Должна же она была хоть что-то услышать.
— Она ведь алкоголичка?
— Да. И могла лежать в отключке на диване, когда Мариссу за окном резали ножом. Завтра нам нужно проверить всех этих людей и понять, у кого есть алиби, а у кого нет. Хочу еще раз зайти к миссис Фрятт и спросить про сережки.
Они сделали еще по глотку кофе и замолчали. Питерсон поежился.
— Эрика, мне кое о чем нужно с тобой поговорить.
У нее зазвонил телефон, она достала его из сумки и увидела, что уже почти половина двенадцатого.
— Черт. Я опаздываю на последнюю электричку, а мне еще сегодня отчет писать.
Она допила кофе и снова взяла телефон.
— Вызову «Uber», — решила она, проводя пальцем по экрану. — О, как раз рядом машина, которая сможет приехать через минуту. Круто. Хочешь тоже поехать?
— Нет, поеду на электричке.
— Думаешь, успеешь?
— Да. Хочу прогуляться. Иллюминация красивая.
Эрика посмотрела на него.
— У тебя все в порядке? Что ты хотел мне сказать?
— У тебя нет времени.
На телефон Эрики пришло уведомление, и у кафе остановилась машина.
— Нет. Такси уже здесь.
— Ничего такого. Езжай.
— Хорошо. Спасибо за кофе. Увидимся завтра с утра пораньше.
Она взяла куртку, накинула ее себе на плечи и выбежала на покрытый слякотью тротуар.
Питерсон посмотрел, как она села в машину и уехала. Он сделал еще глоток кофе, и на телефон пришло смс. Он сразу же перезвонил.
— Я знаю, прости. Думал, что уже освобожусь к этому времени… Да, мы увиделись, но все было по делу… Да, у меня круглосуточно работа. Нет, не сказал ей, но скажу. Я обещаю… Я тоже тебя люблю.
Он положил трубку и посмотрел в окно. Его охватило чувство вины и сожаления. Вины, потому что он был счастлив, и сожаления, что Эрика к его счастью отношения не имеет. Допив кофе, он пошел на станцию Черинг-кросс по улице, увешанной праздничными гирляндами. По дороге он размышлял, какие в жизни бывают крутые повороты судьбы. Крутые в хорошем смысле этого слова.
Глава 32
В машине было жарко. Водитель посмотрела на Эрику в зеркало заднего вида.
— Хотите почитать «Ивнинг Стэндард»?
Эрика согласилась, взяла переданную ей газету и уселась поудобнее. Листая страницы, она останавливалась на разных сплетнях. Вдруг, когда они ехали по мосту у Воксхола, она громко выругалась.
— Все в порядке? — спросила водитель.
— Извините. Просто поняла, что забыла кое-что, — соврала Эрика.
В газете целую страницу занимал материал про ее предыдущее дело — убийц Макса Хастингса и Нину Харгривз, похитивших двойняшек Марша. В этом издании уже выходили громкие статьи, в которых Нина и Макс представали современными Бонни и Клайдом или Майрой Хиндли и Иэном Брейди. На этот раз писали про то, что никто не изъявил желания забрать тело Макса Хастингса, хотя с момента его смерти прошло уже несколько недель. «Ивнинг Стэндард» связался с его матерью, и она сказала, что не хочет иметь с ним ничего общего. Газета приводила ее фразу: «Выбросьте его тело на свалку, он мне не сын». И это говорит человек, которого только что выпустили под залог за создание помех расследованию!
В самом низу статьи была размещена фотография Эрики. Она уже привыкла, что в газетах ее выставляли склочной и конфликтной полицейской шишкой. Сейчас ее вывело из себя то, что они использовали фото, на котором она выходит из своего подъезда. В углу хорошо просматривался адрес: «Манор-маунт SE23», а номер ее машины не был замазан.
Она достала телефон и стала звонить своей коллеге Колин Скенлен, которая отвечала за связи со СМИ.
— Алло? — ответила Колин сонным голосом.
— Колин, это Эрика Фостер.
— Эрика. Уже очень поздно.
— Я только что увидела в «Ивнинг Стэндард» статью про дело Макса Хастингса и Нины Харгривз. В ней моя фотография, на которой виден мой адрес и номер машины.
— Я не могу контролировать, что пишут в прессе, — ответила Колин после длинной паузы.
Эрика прикрыла рукой динамик и сделала несколько глубоких вдохов. Она от всей души ненавидела Колин — ленивую формалистку, которая, по ее мнению, делала ровно столько, сколько нужно, чтобы не потерять работу, но никогда не прилагала ни одного лишнего усилия.
— Я знаю, что с печатной версией ты ничего не можешь сделать, но ты можешь проверить, висит ли это фото на их сайте, и если висит, снять. Прямо сейчас.
Колин вздохнула.
— Сомневаюсь, что кто-то из них сейчас на работе, но я оставлю сообщение. Это я сделать могу, — сухо сказала она.
— Спасибо, — ответила Эрика и положила трубку.
Остаток пути они преодолели в тишине. Эрика то и дело проверяла телефон, ожидая смс или мейла от Колин, но он молчал. В Форест-Хилл они приехали почти в полночь.