Шрифт:
Рыжеволосый фанат Питера Конуэя допивал свою пинту в битком набитом баре. Он огляделся по сторонам.
«Горластые клоуны», — подумал он. Молодые, уверенные в себе мужчины, поднабравшись и раскрасневшись, громко выкрикивали что-то в адрес друг друга. Женщины c блестящими глазами, одетые с иголочки, держались кучками и вели себя куда приличнее.
Он ходил в «Руку епископа» уже несколько лет. Сначала он приходил сюда с родителями, еще до того как они переехали в Испанию, а теперь — с братом.
Его брат, ветреный и любвеобильный, долгие годы гонялся за мечтой сделать карьеру в мире музыки, но его постоянно утягивало в круговорот наркотиков и вечеринок.
Он подумал об Эмме Ньюман, и в голове у него всплыла картинка, где она голая лежит на животе, со связанными вместе руками и ногами и заклеенным скотчем ртом. Ее кожа на ощупь была мягкой и нежной, но вкус был непоправимо испорчен наркотиками, буквально сочившимися из ее пор.
Его внимание привлек висевший на стене телевизор, и он с изумлением увидел выпуск новостей. За совершение трех убийств был арестован человек. Его трех убийств. Он запаниковал. Кого именно арестовали, неизвестно. Его завели в участок с закрытым лицом.
Что, если этому идиоту выдвинут обвинения и он присвоит все лавры себе, когда его работа еще не завершена, когда еще не произошло его грандиозное разоблачение?
Он посмотрел на женщину, которую привел пообедать. Ее звали Индия Далтон, и она была весьма хороша собой. Их познакомила по электронной почте его сестра. Отец Индии владел элитным туристическим агентством и был в этой тусовке скорее просто богатым выскочкой, но красота дочери сполна возмещала этот недостаток.
Индия оживленно беседовала с Физзи Мартлшем, сурового вида женщиной, со стянутыми на затылке волосами. Семья Мартлшем владела значительной частью фермерских угодий в Оксфордшире и была главным поставщиком клубники [161] , съедаемой во время Уимблдонского турнира.
Он снова глянул на экран телевизора, а затем, прикончив пинту, взял куртку и подошел к женщинам.
— Я жутко извиняюсь за то, что приходится прервать вашу беседу, — сказал он, беря Индию за локоть. — Но возникли срочные дела. Вам придется нас извинить.
161
Клубника со сливками является традиционным угощением во время проведения Уимблдонского турнира по теннису.
— А как же ланч? — спросила Индия. — Я та-а-ак хотела попробовать этот малиновый сорбет с куркумой.
— В другой раз. Я могу подбросить тебя до вертолетной станции, и мы потом выберем другой день.
— Как вам не стыдно улетать так рано, причем в буквальном смысле, — сказала Физзи, подавшись вперед для прощального поцелуя в щеку.
— Передай, пожалуйста, мои извинения моему брату. Он, кажется, куда-то испарился.
— Да, конечно. Я недавно видела, как он шел в сторону ванной. Ах да, Индия хочет сделать селфи на фоне твоего вертолета, для соцсетей, — сказала Физзи, злорадно ухмыльнувшись.
Они вышли из паба и направились по мокрой траве к вертолетной площадке.
— Можно я сделаю фото, перед тем как мы взлетим? — спросила Индия, осторожно ступая по земле в сандалиях. На ее худые плечи была накинута его куртка.
— Нет, — сказал он, открывая дверь сине-зеленого вертолета. Стеклянный шар кабины пилота сверкал на солнце. Индия надулась, раскапризничалась и все равно достала из сумочки телефон.
Он потянулся и накрыл телефон рукой.
— Я сказал «нет». Никаких фотографий…
— Да брось, ты же хозяин этой роскошной штуковины. Да она же просто требует, чтобы ее сфотографировали.
Улыбнувшись, Индия отняла руку и собралась сделать фото. Он схватил ее за запястье и выкрутил руку. Индия взвизгнула и выронила телефон.
— Я же сказал, никаких гребаных фотографий. Если я говорю «нет», это значит — нет.
Он наклонился и поднял с земли телефон, затем открыл для нее дверь. Со слезами на глазах Индия вскарабкалась в вертолет. Он захлопнул дверь.
У задней стены паба курила Физзи. Она улыбнулась и помахала рукой с сигаретой. «Пронырливая сука», — пробормотал он одними губами, помахав в ответ.
Он забрался в кабину пилота, надел наушники и запросил разрешение на взлет. Через минуту лопасти раскрутились, и вертолет с ревом поднялся в воздух. Индия отказалась надеть наушники, а перекричать грохот двигателя он не мог.
Полет до Оксфордшира, где они встретились, занял всего десять минут. Не заглушая двигатель, когда они приземлились, он повернулся к ней с улыбкой, помахал рукой и сказал: