— По каким причинам, нельзя ли подробнее? — опять выкрик из зала.

Я не возражаю против коротких вопросов вне регламента.

— По простым. Сама Ассоциация собрана мной по предложению Наблюдательного Совета. У создателя всегда наивысший приоритет. Но вы не волнуйтесь, это ненадолго. Скоро оформим космическое агентство, и я уйду туда. В моё отсутствие меня заменит Андрей Песков.

Далее идёт вдумчивое обсуждение каждой кандидатуры. Мощный фактор в активе почти каждого кандидата — наличие собственной проектной группы, которая априори голосует за него.

Итог не отличается от наших планов:

Колчин Виктор — главный координатор, председатель Совета;

Песков Андрей — член Совета, заместитель председателя, шеф проекта «Виртуальный конструктор»;

Хрустов Марк — член Совета, руководитель финансово-экономической коллегии;

Ольховский Юрий — член Совета, руководитель группы плазменных технологий;

Овчинников Игорь — член Совета, шеф организационной коллегии;

Вера Антонова — секретарь Совета с совещательным голосом в прямом подчинении Овчинникова;

Гершель Людмила — член Совета, шеф кадровой службы;

Горбункова Таисия — член Совета, руководитель группы «3D-печать, матобеспечение».

А вот право вето мне не дали. Резонно спросили: а зачем оно тебе, если всё равно в агентство скоро уходишь? Опять же, у Наблюдательного Совета есть. Ну и ладно, не очень-то и хотелось.

Короче говоря, с относительно небольшими поправками Устав был принят. Конституция есть, можно работать. Расходимся, когда время угрожающе приближается к семи часам вечера. Даже четвертьчасовой перерыв приходилось делать.

Глава 4

Подайте, кто сколько сможет!

26 ноября 2027 г. пятница, 14:40.

МГУ, ВШУИ, кабинет координатора Ассоциации «Кассиопея».

— Оставили только сорок два миллиарда от запрошенных ста четырнадцати? — переспрашиваю Глеба Молчанова, юриста и нашего представителя в Госдуме.

— Ты не представляешь, какая там грызня идёт, — вздыхает Глеб. — Это мягко говоря.

Повезло нам с ним. Если подробно разобраться, то не знаю, у какой ещё организации настолько же длинные и ухватистые руки, как у МГУ. Его выпускники работают везде. Понятное дело, что корпоративная солидарность птенцов гнезда Ломоносова слабовата против жёстко сплочённых структур. Например, орденского или государственного типа. Опять же, есть Ленинградская группа, которая в настоящее время доминирует. И всё-таки…

Высокий, заметно за метр восемьдесят, крепкого, хотя малость нескладного сложения, бескомпромиссный брюнет. Внимательные неподкупные глаза беспощадного судьи. Помощник депутата Циммермана, оформлен у нас на жалкие полставки консультанта по самому минимуму в восемь тысяч рублей. Да ещё и отказывался, отпихиваясь обеими руками. Каковые пришлось выкручивать безжалостно. «Мне волонтёры нахрен не упали, — так прямо я ему и заявил в своё время, — у меня и без тебя их пол-университета». Мы даже зарплату ему исключительно наличкой платим, чтобы у него был лишний повод зайти. Деньги копеечные, но курочка по зёрнышку клюёт.

— Руками размахивают, слюной брызжут: шеф, всё пропадёт, если золотой дождь… — Глеб запинается, чего это он?

Через секунду начинаю глумливо ржать, а помдеп поправляется и продолжает:

— … если финансовый дождь не прольётся над жаждущими нивами и страждущими гражданами.

— Подробно и скрупулёзно запиши всех, в пользу кого отщипнули наши кровные миллиарды, — озадачиваю нашего полпреда. — Обозначь всех поимённо, кто больше всех руками размахивал и слюной брызгал.

— Зачем?

— Нам надо персонально знать всех, кто нам палки в колёса вставлял.

— Зачем?

— Как «зачем»? — вот недогадливый! — Мстить будем. Жестоко и кроваво.

Глеб буравит меня твёрдым неподкупным взглядом, через долгую минуту выдыхает.

— А, это ты шутишь?

— А ты думал, я тебя только за рост к нам заманил? Нет, за интеллект тоже. Видишь, минуты не прошло, как до тебя дошло.

Немного подумав, уточняю. Не стоит надеяться на интеллект:

— Хоть и шутка, но всё равно всех зафиксируй. Самых рьяных.

— Тогда надо фиксировать тех, кто решение принимает. Это они должны всех уравновешивать…

Глеб садиться на стул только сейчас, прекращая подавлять морально своими габаритами. И огорошивает меня крайне неприятным. То есть это он так думает. Хотя на самом деле любой исход находится в спектре допустимого.

— Вить, я боюсь, что нас совсем в бюджет не поставят. Дело на всех парах мчится прямо в задницу. Грубо говоря.

Коротко, но внимательно вглядываюсь в его лицо. Парень искренне огорчён. На сердце будто мёдом капает. За дело ведь переживает. Наш человек.