Созваниваться с новыми кандидатками на очередное свидание (с предыдущей дамой Алану стало скучно) напарник не хотел, и потому развлекался с Вадриком. Настроил на него «телевидение», развернул экран и принялся шалить.

Прямо через воздух и расстояние наложил на Тейлза «Улукпан» и принялся хохотать. Вообще-то, было над чем.

«Улукпан» – странная штука. Она не то чтобы замедляет человека, но создает в его пространстве двойное сопротивление. И когда объект делает один шаг, выходит только полшага. Когда желает поднять руку до лица, то получается только до пупа. И пот от усилий льется градом. «Улукпан» иногда используют спортсмены-профессионалы в тренировках, да и то немногие – слишком сильно это заклятье тормозит тело.

Вот Вадрик и страдал. Шел до управления и никак не мог дойти. Пыжился, кряхтел, переставлял подошвы так медленно, что, казалось, они примагнитились к земле. Кое-как отдирал одну ногу, долго вел ей в воздухе, чтобы сменить траекторию, после так же долго ставил на асфальт. Заносил другую, потел… Спустя десять минут «тренировок» принялся стонать – стали останавливаться прохожие, предлагать помощь. Но, как только Тейлз открывал рот, оттуда неслась столь отвратительная вонь (еще раз спасибо Алану), что помощников сдувало моментально. Тейлзу приходилось упираться опять.

До управления он дошел мокрым.

Там ошарашил всех своей медлительностью и распугал несвежим дыханием. Занимаясь плитками со старинной вязью, мой напарник глазел в магический телевизор, не отрываясь, – нашел себе лучший «сериал» на день, точнее, создал. И то и дело покряхтывал или разражался хохотом.

Особенно, когда коллеги Вадрика начали подкладывать последнему в карманы пастилки «Тосмик» – со вкусом «льда и мяты».

– Не поможет! – грохотал Алан. – Ему ничего теперь не поможет!

Бедняга Тейлз сражался «с недугом» до заката, а после, приложив титаническое упорство, дошел-таки до бара «Ногран», где у него было запланировано свидание. Вот тогда-то Алан и сжалился, снял «Улукпан». Вместо хорошего эффекта, это, однако, привело к обратному, потому как наш «главный герой» до того привык в повышенному сопротивлению за день, что, став легким, неожиданно снес со стойки три стакана и уронил стул. Не смог сразу переключиться к подвижности, пролил на девушку, пришедшую на встречу, бокал пива, получил оплеуху и гору бранных слов. Остался в гордом одиночестве.

Вот тогда Алан убрал и вонючее дыхание.

– Так-то, – выдал удовлетворенно, – будет знать, как надумывать себе дружбу с магами. Мы, видишь ли, товарищи не то чтобы злые, но веселые. И пошутить любим.

В общем, день у Вадрика выдался тот еще, однако, и добавлять ему остальные «десять мстей» Алан передумал. Хватит.

А этим утром Ирма, уже покинувшая наш кабинет, оставила после себя отголосок сигаретного дыма.

И, как оказалось, полное отсутствие работы.

Оракул, с которым я накануне пыталась в перерывах работать и кому плела замысловатые формулы, молчал. Рун для активации писания не хватало, с колдуном без них ничего нельзя было сделать. Время одиннадцать утра; серое небо за окном. Экспонаты после «алого пламени» восстановлены, впереди полное «ничегонеделание» – непривычная ситуация.

Я как раз размышляла о том, чтобы поехать в квартиру, устроить уборку, когда задумчивый Алан вдруг изрек:

– Слушай…

Это его многозначительное «слушай» могло означать, что угодно. Что у напарника есть очередная гениальная идея или же, что он просто решил пригласить меня на ранний обед в кафе.

– М-м-м?

– Мы ведь все равно свободны?

– И?

– Чего время зря терять?

Однозначно «гениальная идея».

– Говори.

– Давай съездим до древнего города.

– До Древнего Кураста? – Обиталища черных теней? – Нам больше делать нечего?

Нашел «увеселительную прогулку» в обеденный перерыв. Вообще-то там между склепами обитали души умерших – достаточно агрессивно настроенные, к слову.

– Я вчера вечером посидел в библиотеке…

Уже после работы? Вот ведь неугомонный человек.

– Сходил в подвал, порылся в неразобранном материале. Пылью надышался, между прочим… Зацени мои усилия.

– Уже почти заценила.

На меня взглянули весело и укоризненно – мол, принижаешь ты мои потуги.

– Так вот, я выяснил, что в давние времена существовал один маг с очень сложным именем, не буду даже его имя пытаться произнести. Так вот, он Писанием Саммасона пользовался довольно часто, отлично был с ним знаком. Перед смертью он выгравировал две руны на своем саркофаге…