И я двинулась вперед.

(SATV Music – Can't Catch Me)

Он ждал, да. Вероятно, чувствовал меня так же хорошо, как и я его – Главный деймон. Увидев его фигуру, я боялась делать шаги, но делала их. Чем ближе, тем слабее ноги. А когда поймала ледяной, изучающий взгляд, растеряла остатки храбрости.

Меня поражали в его присутствии собственные реакции – хотелось либо сесть на пол, как собачке, чтобы взгляд в пол. Либо бежать, спасаться, не разбирая дороги. Хотелось спечься в единый комок, лишь бы не стало больно, хотя видимой опасности не существовало. И все же я скорее предпочла бы ввязаться в рисковый поход, в котором ждали ловушки, отравленные стрелы и ямы, нежели стоять сейчас здесь.

Его аура спокойная, изучающая, почти равнодушная. А я понимала, что рядом с ним ты делаешься голым, лишенным регалий, внутренних резервов, условных заслуг, ты становишься никем. Обнаженным, без щитов, крайне уязвимым. Одно его слово – и тебе отсечет, как металлическим диском, руку, после вторую, ноги по колено. В его присутствии было страшно. И это притом, что Райдо на вид был обычным мужчиной, правда, достаточно высоким, отлично, я бы даже сказала сексуально сложенным, – широкий разворот плеч, мускулы под рубахой, сильные ноги. Красивая челюсть, правильный нос, губы, которые девчонкам снятся в мечтах по ночам.

И к нему, что хуже всего, тянуло – сбывался мой самый страшный сценарий. Бесконечно сильно хотелось подойти, опустить глаза, дать понять, что ты готов извиняться вечно, лишь бы он подарил тебе хоть один снисходительный кивок. И ты немо заорал бы от внутреннего облегчения, от горечи того, что слишком много пространства разъединяло вас раньше. А дальше готовность подписаться на всё, лишь бы он не изгонял из своего круга…

Вот это и было дозой, которая могла убить.

Дэйм молчал, смотрел прямо, и во взгляде его мне ощущались печаль и высокомерие. Так смотрят, когда хотят сказать: «Поздно. Для тебя в любом случае всё поздно». А я, как со змеёй, боролась с внутренним чувством – он все еще любит меня. Где-то, как-то, очень глубоко. Все потому, что раз за разом проигрывала бой с чувствами сама. Влюбленный человек никогда не верит, что это чувство может быть односторонним… Но ведь может. И поддаваться иллюзиям нельзя.

– Здравствуй.

Я не знала, что сказать. Мы находились в просторном кабинете, напоминающим больше пространство, в котором могло сформироваться всё, что угодно. Все так же темно, но света хватает, чтобы различать важное. Предметы, стены, однако, терялись, не угадывались даже по очертаниями. Хотя рядом с Райдо они были не нужны, рядом с ним не было нужно ничего, кроме него самого. Вероятно, позади него было окно – дальняя стена чуть светлее.

– Что привело тебя ко мне?

Он продолжал смотреть так, что мне хотелось сесть на пол. Никогда раньше я не испытывала этого желания, не казалась себе маленькой беспомощной девчонкой. Снова накрыло безумное желание «прыгнуть ему на ручки», оказаться в объятьях – там было безопасно. Наваждение, которое формировалось, стоило мне попасть под власть его ауры, мысль, которой всеми силами стоило избегать.

– Мне нужна… твоя помощь.

– Моя… помощь?

Эти два слова были произнесены с паузой, расстановкой и таким цинизмом, что металлический диск просвистел где-то рядом с ухом. Мол, ты уверена? Я – человек, которому ты отказала, помнишь? Ты просишь помощи у того, кому причинила боль, у того, кто может легко согнуть в ответ. Чья темная часть желает это сделать.

Как никогда явно ощутилось, что я во владениях Черного Короля. Одна единственная белая пешка, пусть даже Королева, а вокруг лишь вражеская свита и мрак. Что ж, я не врала Алану, когда говорила, что Вэйгард с удовольствием низвергнет остатки всего, что осталось во мне целым.

А как бы я себя ощущала на его месте? Если бы ко мне пришел мужчина, однажды произнесший «нет, никогда» в отношении истинной вязи? Мне не хотелось бы мстить? При всей своей гуманности, я не могла дать положительный ответ. Душевные раны – серьезные раны. Собственная вина давила хуже мрака у стен. К тому же часть меня, полюбившая деймона с первой встречи, до сих пор делала это – тянулась к нему, как тянет щупальца анемон к сверкающей рыбке.

Райдо знал мои чувства, он читал их через воздух. И потому сделал шаг вперед, затем еще один.

– Ты готова за эту помощь заплатить цену, которую я назову?

Если он приблизится, если позволит ощутить запах кожи, лосьона, жар тугих мышц, собственную мужественность вблизи, у меня схлопнется ум.

И я отступила. Нельзя, чтобы он приближался, ни при каких условиях – наша с ним связь до сих пор слишком сильна.

– Нет, не готова. – Тот, кого я жаждала и ненавидела, остановился, он увидел все, что хотел. И циничная усмешка отправила мне в затылок сотни невидимых игл.

При всей сложности нашего общения с ним мне следовало попробовать продолжить диалог. Убедить, выкрутиться, потому что я только что еще раз сказала «нет». И внутри делалось все муторнее.

– Возможно, я могу быть полезной тебе в чем-то другом. Когда-нибудь.

«Предлагаешь мне всё, кроме себя?»

У Дэйма жесткий рот и такая же жесткая усмешка, которая ощущается касанием металла по обнаженной коже.

Как бы я хотела на самом деле сейчас быть обычной девчонкой. Не Анной, не Нимфой, просто кем-то, кто мог шагнуть ему навстречу. Позволить приблизиться, позволить себе дышать им, пропитываться. И дальше хоть трава не расти. За один поцелуй я бы отдала столько, сколько не сумела бы заработать за жизнь.