Надо будет поговорить с ней поплотнее, но без лишних ушей капитана. От отдела до проходной я шел, размышляя о Курочкиной и ее ситуации. Обращаться в милицию, сотрудником которой Маша, собственно, являлась, не было никакого смысла при таком характере повреждений. Разве что только припугнуть муженька — но, зная его настойчивость, полагаю, этим уже делу не поможешь. Поэтому решить вопрос здесь можно было иным способом, например, поговорив с её бывшим по-мужски. Ладно, будет день — будет пища.

Я зашёл на завод в начале девятого утра, почти через полтора часа после начала рабочего дня.

Подходя к корпусу, я увидел, как кто-то из рабочих наблюдает за мной в окно. И стоило мне появиться в поле его видимости, как мужик тотчас исчез. И мне показалось, что наблюдал за мной наставник. Интересно, что Палыч надумал? Задумка стала ясна, когда я открыл дверь корпуса. Оказалось, что слухи быстро распространились по заводу, на входе меня уже встречали. Причём встречали не просто так, а основательно подготовившись. В главном проходе, где обычно проходили встречи начальства с рабочими, собралось сразу несколько десятков человек. Работяги при моем виде начали хлопать ладоши и скандировать: Егор — молодец!

Ощущения были такие, как будто я звезда советского масштаба и решил посетить место, где когда-то начинал свой путь. Увольнение начальника цеха, к которому я непосредственно приложил руку, оказалось большим событием. А приятно, что сказать!

— Вот ты, Егор, даешь, вот это молодчина, я понимаю! — ко мне начали подходить работяги, жали руку и делились своими впечатлениями.

— Спасибо, пожалуйста, на здоровье, — я улыбался и повторял положенные в таких случаях фразы.

Очень быстро выяснилось, что работа предыдущего начальника цеха никого не устраивала. Отпуска он не давал, когда надо, премию недоплачивал и в таком духе — нарисовался целый список того, чем были недовольны работяги. У меня невольно возник вопрос — где эти все недовольные были раньше? Почему никуда не жаловались и молчали в тряпочку? Впрочем, вопрос был риторический, и ответ на него я прекрасно знал. Попробовал бы кто-то возмутиться — и тут же поставил бы себя в заведомо невыгодное положение. Рычагов влияния у начальника цеха всё-таки было гораздо больше, чем у работяг.

— Минуточку, одну минуточку, у меня есть объявление! — привлекла к себе внимание Аня.

Рабочие нехотя затихли и посмотрели на контролёршу. Аня набрала полную грудь воздуха и заговорила:

— Егор, поскольку у тебя скопилось сразу несколько знаменательных событий, мы с нашим замечательным коллективом посовещались и решили, что это дело надо хорошенечко отметить! В общем, приходи сегодня в обед, будем праздновать, — озвучила Аня, довольно улыбаясь.

— Я только за, а вот если ты ещё и торт испекла, то я буду самым счастливым человеком, — я принял приглашение.

На том и договорились.

Ну, как это обычно в цеху бывает, «бабские» поздравления проходили отдельно от «мужских».

— Егор, — из прохода меня позвал мой бывший наставник. — Иди сюда! У нас кое-чего для тебя есть.

Старый слесарь многозначительно пощелкал пальцем по горлу.

— Палыч, рабочий день, я даже ещё не переоделся, — за всеми поздравлениями я и вправду не успел ещё наведаться в раздевалку.

— Ничего страшного, успеешь, идем, Егор!

Наставник, довольно потирая руки, привел меня в небольшой закуток в конце цеха, где стоял стол, на котором мужики обычно играли в карты. Тут собрались все с моего участка, включая мастера. На столе была накрыта поляна, скромная, но душевная — несколько бутылок самогонки и банка солёных огурцов.

Мужики при моем появлении оживились. По второму кругу начали ржать мне руку и доброжелательно хлопать по плечу.

— Ну че стоим, как памятники Ильичу? Разливай, что ли! — по-хозяйски распорядился Палыч. — Так, Егор, не буду повторяться за нашими женщинами, но скажу, что ты сделал для нас одно большое дело! Мужики не дадут соврать, теперь мы хоть задышим полной грудью! О такой красоте нам раньше приходилось только мечтать.

— Ага, этот козёл ни сверхурочно толком работать не давал, ни по выходным выходить! — подхватили мужики. — Проще было договориться со стеной, блин, чем с ним!

— Ладно, был Климент, теперь его нет, давайте лучше по полтишку сообразим, — объявил Палыч. — Так сказать, отдадим нашему Егору посильно дань уважения!

— Так давайте!

Одну из рюмок с мутноватой жидкостью вручили мне. Я отказываться не стал и пригубил вместе с остальными, но так — для вида больше, потому что дел на сегодня было выше крыши, и решать их под градусом не стоило. Самогон оказался прекрасный и заходил куда лучше обычной водки. Я почувствовал, как по телу разливается приятное тепло. Мужики, опрокинув рюмки, решили не откладывать дело в долгий ящик. Закусили хрустящими солёными огурцами.

— Ну что, коллектив, между первой и второй промежуток небольшой! — рюмки замелькали по второму кругу.

Меня не было на работе полтора часа, и за это время могли произойти некоторые изменения. Совершенно точно цех не мог остаться без начальника. Уверен, что на утренней планерке был либо назначен новый начальник, либо поставлен исполняющий обязанности. Вот про это я и решил уточнить у мужиков.

— Известно, кого на место Климента поставили? — спросил я.

— Да вот там сейчас думают-соображают, то ли из другого цеха к нам гаврика переведут, то ли нашего старшего мастера возьмут начальником, — сказал Сергей Алексеевич.