— Ну и хорошо, с карой поеду.

Так или иначе, но мне всё-таки пришлось объяснять мастеру, для чего мне нужна деталь и зачем мне вообще надо ехать на ту территорию. Я признался Серёге, что заявление на перевод у меня уже подписано.

— Во даешь, он же тебя терпеть не мог, как ты ему это заявление это просунул?

— Повезло, — подмигнул я.

— Здесь-то тебе что не так? Хотя, — он вздохнул с грустью, — можешь не отвечать, Егор. Я бы в твоем возрасте и с твоими мозгами тоже что-нибудь поинтереснее поискал, чем в нашем цеху прозябать. Слушай, а заявление, подписанное бывшим начальником, разве сгодится? — Серёга поскреб макушку. — Он же уже как бы и не начальник с сегодняшнего дня. Рома теперь все заявления подписывает, на правах и.о. Твое может не пропустить, насколько я знаю, у тебя с ним не самые дружелюбные отношения сложились?

Никто в цеху не знал о том, как прошел досуг Ромы, а теперь уже Романа Викторовича, вчера вечером. Интересно, что бы Серёга сказал, узнай он, что наш Ромашка вчера сверхурочно болтался в планово-диспетчерском бюро, привязанный к батарее?

— Может-то может, Луна, например, может на Землю упасть, или американцы туда взаправду слетают, — я пожал плечами, не отрицая наличие самой вероятности. — Только приказ подписан вчерашним днём, а Климента сняли днём сегодняшним.

— Вот ты грамотный мужик, Егор! — хмыкнул Серёга.

Мне хотелось сказать ему о разговоре с Ромой и о том, что в ближайшие часы Серёга и сам получит новую должность, о которой так мечтал. В том, что это произойдёт, я был уверен практически на все сто. Но пусть мужик сам узнает о привалившем счастье.

— Так а детали-то тебе на фига? — озадаченно переспросил он.

Я объяснил, что в этих качалках есть определённая хитрость при сборке.

— Видишь лапку?

— Ну вижу, эта твоя лапка у меня уже печёнках сидит, — пожаловался он. — Ее когда на конечной сборке собирают, начинаются танцы с бубном. Это не так, то не то, в итоге деталь к нам обратно везут. На доработку.

— А вы деталь уродуете, — улыбнулся я. — Так?

— Ну… Есть такое, — нехотя признал мастер. — Но тут по-другому никак и не сделаешь.

— Сделаешь, но только в цехе конечной сборки, — пояснил я.

— Ты-то откуда такие примудрости знаешь?

— У меня там корешок работает, он с ситуацией знаком, посидели с ним, помозговали, и у меня рационализаторское предложение родилось. Хочу теперь его озвучить товарищу начальнику.

— Понял! Нужное дело, для производства полезное. Ну, удачи тебе, Егор! Ты такими темпами скоро на место Ромки встанешь.

Через полчаса приехала обещанная кара, и я отправился на ту территорию. Водителем оказался угрюмый старикан, всё время поездки щелкавший семечки.

— А тебя что отправили? — в самом начале поинтересовался он.

— Хочу к их начальнику попасть, — признался я.

— Ясно, — буркнул водитель, видимо, вполне этим удовлетворив свое любопытство.

Мы приехали, я забрал детали и двинулся в кабинет начальника цеха.

— На месте? — спросил я у секретарши, кивая на дверь кабинета

— Молодой человек, к начальнику только по предварительной записи или по вызову. Вас вызывали? Потому что я не помню, чтобы вы записывались.

К такому повороту я, естественно, приготовился заранее. Вытащил из кармана шоколадку, купленную утром по пути на завод, и, улыбнувшись, положил на стол секретарше. Я её хорошо знал, она проработала на заводе до самого конца, и у нас всегда были хорошие отношения. Потому я был в курсе, какой именно презент выбрать.

— Вот, это вам, к чайку.

— Ой, спасибо… — она утянула шоколадку и вернула на меня строгий взгляд. — Загляните к нему, он иногда без записи и вызова принимает, но обещать — ничего не обещаю.

Я поблагодарил секретаршу, постучал в дверь и зашёл в кабинет начальника. Тот занимался документацией, но, когда дверь открылась, отвлёкся.

— Здрасьте, — поздоровался я.

— День добрый, а тебя кто сюда пустил?

— Сам пришел, Иван Иваныч, у меня тут для вас предложение есть по рационализации.

— Для меня? — начальник удивлённо вскинул бровь. — Вообще-то для рацпредложений у нас есть специальная форма. Выйди, подойди к секретарше, и она сориентирует. Ты, кстати, из какого цеха?

Я достал из кармана качалку, подошел к рабочему столу Ивана Ивановича и положил деталь на стол прямо перед ним.

— Седьмой, значит… — пробубнил он себе под нос, глядя на деталь. — Опять какие-то проблемы с ней? Я ясно сказал вашему Клименту, что без браковки или иной документации я принимать эти детали не буду. Пусть что хочет, то и делает.

Видимо, Иван Иваныч ещё был не в курсе, что начальника седьмого цеха сняли. Климента никто не любил, и слава бракоделов за седьмым цехом во многом закрепилась из-за тупоголового начальника, теперь уже бывшего.