А вот у меня, честно говоря, бегство из моей жизни вышло трусливым и паническим. Инга ведь обещала вытащить меня из той ямы, где я оказался. Скорее всего, со временем она бы нашла и способ, и возможности. От меня требовалось просто тихо пересидеть это время в своей норе. Так я и этой малости не смог сделать! Не сказать, что мне стало скучно или потянуло на приключения. Именно паника, безрассудное, неконтролируемое состояние. Занесло меня черт знает куда. Кстати, если бы не Ярик, лежать мне на этом Острове с проломленным черепом…

Как меня угораздило? Судьба решила меня испытать? Или просто убить, но попытка оказалась неудачной? Хотя нет, она, если решит, непременно добьется своего. А может, мне пришло время радикально сломать старый панцирь?

Интересно получается. Отец дозрел уехать в Ирак в 1976 году. Ему как раз исполнилось тридцать семь лет. А мне сейчас, как ни странно… тоже тридцать семь. Совпадение? Или это у нас такая недобрая семейная традиция — по наступлении этой некруглой даты устраивать маленький личный Армагеддон?

Я вдруг вспомнил Ольгу. Как Вадик спал, а мы с ней сидели над картами Таро. Одна из карт называлась «Повешенный» и предвещала смерть. Не обязательно физическую. Возможно, фигуральную — личность умирает в одном качестве, ждет подходящего времени и затем возрождается уже совсем иной. Если может. А умиранию предшествует бесперспективное, тупиковое положение. Приостановка в делах и временное ожидание. Все как у меня!

«Тебе ничего не надо делать, просто пересидеть», — сказала мне Инга. Господи, как же я был глуп! Раздавленный своим вселенским горем, я не хотел видеть ничего вокруг. Не вспомнил о Таро. Не сходил к психологу или астрологу. Не удосужился даже просто позвать Ингу, чтобы поговорить с ней по-человечески. Она бы пришла. Возможно, даже Зоя пришла бы, хотя подозреваю, что в ее таинственной жизни и так полно своих поводов для печали. Не зря она при неизменном юморе всегда такая грустная. А я взял да и прогнал всех, кому я небезразличен, даже Вику. А потом в образовавшейся пустоте мне стало незачем жить, и я сдался. «Наступил и оказался в пустоте…»

В итоге попал в ловушку. Не утонул в реке, не пал жертвой бомжа, не сел на иглу вместе с Яриком. Даже здесь я поступил не как все. А иначе, «по-отличнически», как мне предрек индиго Сашка Зорин, случайно заглянувший в мою будущую жизнь. Что он там еще бормотал? «…А потом забудешь, пропадешь, сгинешь в нигде, в никогда… Странное место, никогда такого не видел!» Вот так и поверишь всяким пророкам и провидцам — получается, он уже тогда, двадцать лет назад разглядел и это невообразимое место, и мое попадание сюда? Он ведь еще и про жену что-то лопотал. А ведь именно здесь Зоя призналась мне в любви. Невероятно!

Все и правда странно, ужасно странно. Пазл сложился. И не то чтобы когда-нибудь я мечтал жениться на Зое. Я как-то не думал об этом, считал невозможным. Но все изменилось. Теперь мне есть зачем жить в реальности. Даже если я не найду работы, вместе мы все равно что-нибудь придумаем. Теперь я знаю, что Зою мне ни в коем случае нельзя терять. Потому что нельзя отпускать ту, которая буквально ходила по твоей душе, жила в ней, знает все ее тайные уголки, и ее это не оттолкнуло. Ту, что видела твои открытия и страхи, твои позорные моменты и удивления. Твою суть. Твою душу.

Да, у меня и правда осталась лишь одна цель — выбраться отсюда и строить настоящую жизнь там, в реале. Судьба, я знаю, ты ведешь меня своим путем. Да, ты можешь завести меня совсем не туда, но я верю, что если выберусь отсюда, то уже не стану прежним. Я очень хочу вернуться. Очень!

Как описать то, чего нет? Передать странное ощущение звучания-касания без звука или цвета-скрипа без света. Можно ловить ассоциации из реального мира, уподобляя внутренний космос то опрокинутому в себя небу, то маслянистым мрачным глубинам, медленно, но мощно перекатывающим свою непостижимую суть. Мы будем сбиваться и путаться, поскольку ощущения путника слабо соответствуют этим словам, а верных слов люди для них еще не придумали.

Зою сейчас переполняли всего два ощущения: спокойное удовлетворение и саднящее разочарование. Очень хорошо, удалось выполнить главную задачу: найти Торика в его тайном обиталище, ставшем ловушкой, и уговорить его вернуться. Но как жаль, что не получилось самое важное, ради чего все затеяли: вытащить Торика в реальный мир, вернуть его в собственное тело!

И о чем они только думали, затевая этот авантюрный проект? Ринулись с Олегом в этот безумный слалом, успешно обошли на трассе десятки препятствий, но так и не решили, что же делать на финише. Да, она пыталась вдохновить Торика оптимизмом, которого сама не испытывала. Ему это жизненно необходимо. Но сама при этом понимала, что «стоп-кран», да еще чужой, ему вряд ли поможет. Когда путник находится в пространстве чужой души, «стоп-кран» лишь сигнализирует оператору о желании путника выбраться из погружения.

К сожалению, программа не способна заметить, а тем более взять на буксир, другого путника. Она просто для этого не предназначена. Чтобы позволить путнику перемещаться, нужны фазовые воздействия. Физически это означает влажные электроды на лбу и поле потенциалов, каждый из которых очень точно рассчитан по времени, длительности и силе. Сосредоточиться на этой идее Зоя не успела. Не сейчас. Снова что-то происходит. Все чувства обострились в ожидании худшего.

Возвращение шло подозрительно гладко. Зоя очень быстро и почти не касаясь чужих воспоминаний, покинула душу Торика. Космос тоже казался отстраненным и необитаемым. Никаких погонь и встреч. Сначала. А вот теперь где-то на грани восприятия, сзади-сбоку от себя она заметила… что там? Даже не свечение, а словно намек на стороннее движение. Что-то внешнее, явно не часть самой Зои, медленно двигалось, слегка меняя светимость. Медленно обогнув Зою по широкой дуге, призрак растаял.