— Это он, — вдруг тихо сказал Студенцов. — Все это спланировал Краснов. И сделку с металлом, и историю с гастролями… Он знал, что мы не сможем исполнить векселя.

За окном снова прогрохотал трамвай. В приемной все громче звучали чужие голоса. Беспалов нервно потирал ладони.

— Мы пропали, — сказал он. Теперь вся надежда только на поддержку Рыкова. — Нам надо только сдать военный заказ. Если сможем, то останемся на плаву. Если нет, то потонем.

В кабинете висела мертвая тишина. Только часы мерно отсчитывали секунды, да с улицы доносился обычный городской шум. Москва жила своей жизнью, не подозревая, что в этом кабинете решается судьба одного из крупнейших промышленных объединений страны.

Весеннее солнце равнодушно освещало кабинет, где еще недавно вершились судьбы людей и предприятий.

Глава 12

Саботаж

Утро выдалось промозглым. Апрельский дождь барабанил по карнизам, и даже жарко натопленный кабинет не спасал от неуютного чувства сырости. Я просматривал утреннюю почту, когда в дверь постучал Мышкин.

— Леонид Иванович, есть важные новости, — он прошел к столу, стряхивая капли с потертого кожаного портфеля.

— Что там у «Сталь-треста»? — я отложил бумаги. За последние недели их финансовое положение стремительно ухудшалось после истории со Студенцовым.

Мышкин достал несколько листков, исписанных убористым почерком:

— Докладывают наши люди с Коломенского завода. Третий день стоит мартеновский цех, потому что нет огнеупоров для футеровки печей. А те, что есть, бракованные.

— Любопытно, — я взял листки. — А что с поставками кокса?

— Еще хуже. Последняя партия с Кузбасса застряла где-то на полпути. Якобы проблемы с вагонами. — Мышкин позволил себе легкую улыбку. — Странное совпадение, не находите?

Я пробежал глазами донесения. Картина складывалась интересная. На всех ключевых направлениях у «Сталь-треста» возникали «случайные» затруднения.

— Что с оборудованием?

— Совсем плохо, — Мышкин извлек еще одну бумагу. — Прокатный стан работает вполсилы, износ валков критический. Новые должны были прийти из Германии еще месяц назад, но задержались, — он развел руками.

— Дайте угадаю — проблемы с оплатой?

— Именно. После истории с векселями Студенцова немцы требуют стопроцентную предоплату. А денег у Беспалова нет.

За окном прогрохотал трамвай. Я подошел к окну, глядя на мокрую брусчатку на улице.

— А что военный заказ?

— Сроки горят, — Мышкин понизил голос. — По моим данным, они выполнили едва ли треть объема. И качество хуже некуда, — он многозначительно покачал головой.

— Пора подключать военную приемку, — я вернулся к столу. — Свяжитесь с полковником Лаврищевым. Он старый знакомый отца, человек принципиальный. Пусть организует внеплановую проверку.

— Уже подготовил документы, — Мышкин положил на стол папку с гербовыми бланками. — Только подпись военного представителя нужна.

— Отлично, — я просмотрел бумаги. — Действуем завтра. И еще… пусть наши люди зафиксируют все нарушения технологии. Нам понадобятся неопровержимые доказательства.

Мышкин кивнул и направился к двери. На пороге остановился:

— Да, и еще. Говорят, Пирогов окончательно рассорился с Беспаловым. Собирается увольняться.

— Вот как? — я усмехнулся. — Что ж, возможно, скоро у нас появится новый технический директор.

Когда Мышкин ушел, я еще раз просмотрел донесения. План действовал безупречно.

«Сталь-трест», лишенный оборотных средств, захлебывался в проблемах. Теперь оставалось только грамотно оформить их неспособность выполнить государственный заказ.

За окном дождь усилился, превращая апрельское утро в подобие осеннего ненастья. Но на душе легко — близилась развязка долгой игры.

* * *

В мартеновском цехе «Сталь-треста» стоял тяжелый, удушливый жар. Полковник Лаврищев, высокий седой военпред в безупречно отглаженной форме, придирчиво рассматривал показания пирометра «Гартман-Браун» через круглые очки в роговой оправе.

— Температура плавки на сто градусов ниже технологической карты, — он повернулся к сопровождающим. — Объяснения?

Беспалов, непривычно бледный в синем халате поверх дорогого костюма, что-то пробормотал о временных трудностях с поставками кокса. Казаков нервно теребил края блокнота.

— Временные трудности? — Лаврищев сделал пометку в акте. — А это что? — он указал на огнеупорную футеровку печи, где явно виднелись трещины.

— Товарищ полковник, мы уже заказали новые огнеупоры… — начал Казаков.