Выглядело это все как пикник крупной корпорации, совмещенный с мероприятиями по укреплению командного духа, разве что аниматоров не хватало и бейджей на одеждах собравшихся. Зато достаточно было воинов, охраняющих территорию и запасы спиртного. Ну и воздушное судно еще висело в небесах над головами. Добавляя веса проводимым переговорам.

Вместе с призванным героем на затерянный в Узком море прибыл также и Литольд Хахлет, временно оставивший фронт в Кузуре. Можно было обойтись и без него, но маршал сам настоял на своем участии. Посчитал, что пираты хорошо его знают и в его присутствии вести себя будут гораздо скромнее. Попаданец подумал и согласился.

Кроме того, «косатка» доставила на место встречи еще нескольких человек, которые зачем-то носили маски и капюшоны. Пираты южной части Узкого моря много где ходили и видели, поэтому без труда определили в неизвестных зегитских дервишей. После чего прониклись к собранию еще большим уважением — мало какой монарх мог заставить этих опасных пустынных фанатиков служить себе.

Когда на подветренной стороне острова уже не осталось парковочных мест для пиратских галер — не доверяя друг другу, отдельные фракции старались расположиться подальше от соперников, а капитаны кораблей поднялись на окруженную скалами и лесом площадку, попаданец вышел на помост и произнес небольшую речь.

Для уже слышавших ее «адмиралов» ничего нового в ней не было — те же, разве что более конкретно сформулированные, предложения. По завершению которых Влад предложил задавать вопросы. И они тут же посыпались на него, как пшено из дырявого мешка.

— То есть итанийские патрули больше не будут нас трогать? — спросил щербатый и однорукий старикан с хитрыми черными глазами. — Вообще?

— Если с момента получения патента за вами не будет замечено грехов, то да. — ответил император.

— А кто это сможет подтвердить или опровергнуть, вашество? — уточнил пират. — Не поймите меня превратно, но ведь любой итанийский капитан может учинить произвол. Мы его, стало быть, без боя на палубу пускаем, а он с морской пехотой берет нас в ножи! А потом отчитывается: так и так, были замечены в нападении на итанийское торговое судно, потому были наказаны и пущены на корм рыбам. Свидетелей нет, вопрос закрыт. Верно я говорю, братва?

— Верно!

— Так и будет!

— Циклоп в корень зрит!

— Под петлю нас подводят, вот что!

Когда на помост к призванному герою вышел Литольд Хахлет, крики моментально стихли. Сорок пар настороженных глаз уставились на того, кто долгое время был для них одним из главных врагов и занимал почетное место в тройке самых страшных ночных кошмаров. Где первые два делили между собой сама морская стихия и обитающие в ней чудовища.

— Вы меня знаете, — негромко произнес морской князь и оставил эту фразу висеть в воздухе.

Сорок голов утвердительно склонились. Владу это напомнило мультфильм про Маугли, который он смотрел в детстве. А именно, сцену с удавом Каа, шептавшим замогильным голосом: «Вы слышите меня, бандерлоги?»

— Каждый, кто примет патент от моего императора, — продолжил говорить маршал, — получит в команду одного человека. Для вас это будет очень важный человек. Важнее, чем сам корабль и команда. Потому что, если вы потеряете этого человека, то можете тут же пускаться в бега. Конечно, ничего из этого не выйдет, но вы можете попытаться.

— Что еще за человек? — возмутилось сразу с десяток голосов.

— Дервиш, — пояснил уже Влад. — Слуга Зегита будет приставлен к каждому кораблю и капитану, который принимает правила игры. И князь Хахлет все правильно сказал. Важнее него для вас никого не будет. Если попытаетесь его по-тихой прирезать, я узнаю об этом в тот самый миг, когда нож войдет в тело. И накажу.

Сразу после того, как он закончил, перед помостом выстроились те, о ком он говорил. Всего десяток, которого явно не хватило бы, чтобы обеспечить всех собравшихся здесь пиратских капитанов военными советниками. О чем те не преминули сообщить устами все того же Циклопа.

— Маловато дервишей-то, вашество! На всех не хватит!

Остальные его реплику поддержали громким ржачем. В ответ на которую призванный герой тоже улыбнулся.

— Это пока самым вменяемым. Не хочу рисковать своими людьми, вверяя их жизни всякому отребью, для которого данное слово ничего не значит. Но тебе, Циклоп, такой достанется, уверяю.

Гогот сразу же стих, когда упомянутый одноглазый зверем глянул на товарищей.

— А что же по наградам? — спросил он. — Был, вроде, разговор, что за окотские суда и их офицеров будут премии давать? Так ли?

— Все верно. Только за целые корабли и живых пленников.

Влад не собирался поощрять пиратов на грабеж кого-то еще, а вот Окоту собирался крепко прижать к ногтю. Кроме того, на пленников он имел особые планы. Фактически, выкупленные у морских разбойников они, после непродолжительного пребывания в Итании и соответствующей обработки, должны были вернуться домой, но уже как агенты. Кто-то станет шпионить в пользу Протектории, те же, кто откажется, станут иллюстрацией того, что бывает с теми, кто бросает вызов империи.