Старицкий смотрит с жалостью и одновременно с раздражением, а еще он словно раздумывает, не прибить ли меня, чтобы не мучилась.

Я же продолжаю гневно бурчать:

— Нам что, под каждую машину теперь заглядывать?!

Боже! Это же вставать почти голыми коленками на грязный ледяной асфальт!

— А есть другие варианты? — скептически хмыкает Ник. — Придется вставать. Только вот проблема: даже если мы обнаружим кошака, он все равно от нас драпанет.

— Значит, драпанем за ним. Хоть согреемся! — отвечаю я, пританцовывая всё энергичнее.

В этот момент мимо нас, гордо волоча полную тележку покупок, проходит семейство: отец с матерью и девчушка лет пяти. Эх, счастливые. Сейчас сядут в теплый автомобиль и поедут домой к праздничному столу.

— Ой, — радостно восклицает девочка, тыча в меня пальцем. — Ты Снегурочка?

Ну да, белый полушубок, серебристое платье: похоже.

— Нет, она снего-дурочка, — отвечает за меня Ник. — Хватило же ума так вырядиться! — И уже мне: — Так, пошли. Без приманки его, один фиг, не поймаем.

И, не дав шанса ничего возразить, хватает меня за руку и тянет в сторону входа в гипермаркет.

— Ты в колбасный, а я за сухим кормом, — командует он, едва мы входим внутрь. — Встречаемся на кассе самообслуживания.

Не дожидаясь моего ответа, он молниеносно скрывается за стеллажами. Точно! Времени мало, Снейп, зараза, может снова куда-нибудь рвануть.

Разумеется, на высоких шпильках я даже близко не могу соперничать со Старицким по скорости, но все равно стараюсь семенить активнее.

Одно радует: даже рядом с холодильниками здесь теплее, чем на улице. Кайф!

Не уверенная в предпочтениях Снейпа, беру всего и побольше: палку докторской, палку финского сервелата, а еще упаковку сосисок. А затарившись, сразу чешу к кассам.

Старицкий к моменту моего появления успевает расплатиться и даже сложить свои покупки в пакет, но все еще стоит у аппарата и ждет.

— Давай сюда, — выхватывает он корзинку из моих рук и принимается пробивать товары. — Бочаева, ты всех кошек на районе решила поймать? Нафига так много?

— Лишним не будет, — отвечаю многозначительно.

Расплатившись, двигаем к выходу, но вдруг Ник толкает меня в сторону лавки и заставляет сесть, а потом начинает извлекать из пакета странные предметы: объемную вязаную шапку с помпоном, коробочку с теплыми леггинсами и какие-то дешманские угги на пару размеров больше моего.

— Это что?! — спрашиваю офигевшая я.

— Альтернатива воспалению лёгких. — Спокойно отвечает Старицкий.

Ник заботится о моем здоровье?! Серьёзно?!

— Я бы и сама могла…

— Ты бы сто лет примеряла! Просто напяль всю эту хрень, и пойдём уже искать кошака.

«Хрень» — действительно самое подходящее слово к тому ужасу, что выбрал Старицкий. И он хочет, чтобы я это добровольно надела?!

А, к чёрту! Обмороженные ляжки до сих пор горят огнём, и по-новому страдать я не намерена.

Большой размер обуви, кстати, приходится компенсировать теплыми носками, которые тоже находятся в пакете. А еще там обнаруживается дурацкий мужской шарф в крупную клетку и рукавицы (варежками назвать их язык не поворачивается). Боже, только бы не встретить никого из знакомых!

Мои сапоги Ник убирает в опустевший пакет и заявляет, что сам понесет. Ох, ты ж блин, джентльмен.

А потом он достает небольшую коробку с сухим кошачьим кормом и весело гремит им, словно погремушкой:

— Вроде коты должны от одного этого звука приходить в экстаз и бежать со всех ног, чтобы пожрать.

— Так то нормальные коты, — невесело произношу я. — А этот сожрал свой кулон, хрен поймешь, что у него на уме.

В тёплой одежде погоня на морозе начинает играть совсем другими красками. Даже снова ожившая и улепётывающая точка на экране уже не огорчает меня так сильно, как раньше.

— Снейп, похоже, шмыгнул во двор за тот дом, — указываю я на соседнюю многоэтажку. — Только бы в какой-нибудь подвал не полез, дуралей.

И мы уже привычно двигаем вслед за беглецом.

Во дворе заметно темнее, фонарей нет, и лишь окна квартир освещают густо поросшую деревьями и кустами территорию.

— Ну и как его искать в этих зарослях? — бурчит Ник. — Тут хуже, чем с ёлками.

— Может, сосиски распаковать? На запах сам прибежит.

Но сосиски остаются не у дел, потому что, о чудо, над нашими головами раздается протяжный «мявк». Синхронно со Старицким задираем головы и понимаем, что стоим мы под раскидистым деревом, а на нём… та-дам! — наш дорогой котик.