– У нас есть деньги,- грустно ответила девочка,- но нет возможности его съесть.

Они устроились за одним из столиков и я, захваченная потоком клиентов, потеряла возможность присматривать за ними.

Чтобы чуть развеселить детей, я запустила по шоковерне золотистую цветочную иллюзию, а после повернулась к новым клиентам. Две юные девчонки, едва перешагнувшие порог семнадцатилетия и шебутной мальчишка лет восьми.

– У вас так красиво получается! А меня Финн зовут, а это мои сестры. Мы приехали с Алмазного пика,- он был так весел и жизнерадостен, что я и сама начала улыбаться.

– Иди за стол, пожалуйста,- прошелестела одна из девушек.

На что мальчик тут же надулся:

– Я не виноват, что не помню ничего! Ты все время на меня злишься!

– Сядь за стол, пожалуйста,- попросила вторая девушка. А после, уже мне,- два бисквита, чай и порцию шоколада.

– К сожалению, в меню нет чая,- я развела руками,- могу предложить морс.

– Хорошо,- кивнула девушка.

Они расплатились и сели за стол, выбранный мальчиком.

Витраж над входом мягко мигнул, а это значило, что у меня новый посетитель. Это Катрина вернулась. Она частенько приходила повторно – брала шоколад для дочери, целительницы в малом госпитале.

– Здравствуйте, тетушка Катрина,- жизнерадостно прокричал мальчик Финн, на которого тут же зашикали сестры.

– Здравствуй, малыш, здравствуйте, девочки,- покивала женщина.

И, пока я готовила шоколад, Катрина мне рассказала, что у детей вся семья погибла в пожаре на Алмазном Пике. Мальчик сильно угорел и когда проснулся, не помнил ничего о своих родителях, ему казалось, что он всю жизнь жил с сестрами.

– А вот девочки никак от траура отойти не могут. Старуха Бергдис говорит, что они плачут ночами. И мальчик тоже – видимо, какие-то воспоминания все-таки приходят.

– Какой кошмар,- поежилась я и протянула ей стаканчик,- прошу. Приятного дня!

– Спасибо, дорогая. Побегу, порадую дочь. У нее т рудная, тяжелая работа, пусть хоть сладенького попьет в обеденный перерыв.

Молодой мужчина, что стоял позади Катрины, заказал бисквит и морс, а после подошел к девушкам и посоветовал им морскую прогулку вокруг Пика:

– Варцинитовые жилы очень красиво бликуют на солнце. Дивный вид не уменьшит вашей боли, но немного развлечет. К тому же это бесплатно, если обратиться к капитану Ровасу и сказать ему, что пришли от…

Тут я не дослушала, за моими любимыми малышами пришла их мачеха. Или няня?

«Для няни слишком богатая одежда», отметила я. «И слишком недовольный и сердитый голос».

Молодая драконица меж тем негромко, но очень сердито отчитывала близнецов. До меня, стоявшей за стойкой, доносились лишь обрывки разговора:

– …ждать вас! Сколько можно повторять…

– …маму во сне. Значит, опять будет плохо…

– …вкусный, становится легче…

– Быстро в автокатон и в замок!

«В замок?! Но здесь только один замок – Острошпиль лорда Дальфари!», задумавшись, я едва не передержала шоколад в огненном кругу.

– А все-таки вы не думали, чтобы просто купить специальный артефакт и не тратить силы?

Я перевела взгляд на клиента, который, оказывается, все это время рекламировал свою артефакторную лавку:

– Это очень интересная мысль, я обдумаю ее как-нибудь на досуге! Приятного дня!

Поток гостей иссяк, и я запустила летающие тряпки, чтобы прибрать со столов.

Уже полгода у меня не было ни единого выходного дня. Это, наверное, ужасно, но… Так легче. Пока что мне так легче, а после… После можно будет подумать и об артефактах, и о помощнице.

Сейчас меня спасает работа.

– Опять об отце думаешь? – проворчала няня, вышедшая мне на помощь.

– Нет,- соврала я.

Фанни сердито засопела:

– Он дурак.

– Он ненавидит меня.

– Он ненавидит себя,- бухнула нянюшка и, поймав в воздухе тряпку, принялась сама протирать стойку.

Зачарованная тряпка трепыхалась и пыталась вырваться из крепкой хватки, но бескрылая была немилосердна – она старательно оттирала и без того чистую стойку.

– Няня?

Фанндис отпустила тряпку и та, отлетев в сторону, принялась оскорбленно отряхиваться.

– Предполагалось, что ты этого никогда не узнаешь. Я обещала твоей матери, что не скажу. Но твой отец та еще погань, так что… Ты в любом случае не виновата, что матушка твоя родов не пережила.

– Ни один ребенок в этом не виноват, но…

– Но ты – особенно. Папаша твой, генерал бестолковый, всегда сам возглавлял все отряды. И когда произошла очередная стычка с пиратами, его сильно ранили. Матушка твоя была на последнем месяце и все равно она его с того света вытащила. А после… Ей сил хватило только на то, чтобы дать тебе жизнь. Генерал не смог простить себя и, заодно, начал винить и тебя.