— Могла, но не сделала. Признайся хотя бы себе, что не можешь без нас, — затягивая крепкий узел на запястье, вдруг поднялся и направился ко мне Миша. — Боль.

Упав на колени, он скорчился, сжимая зубы, из последних сил, что бы не закричать.

— Какого хрена? Я же надел! — Немного отдышавшись, не спеша встать, захрипел он.

— Потому что на левую, это на ту, что у сердца, ах да, откуда тебе знать где оно.

— Вообще-то знаю, — словно тысячу осколков в спину кинул, каждое слово, каждая буква… Вспышки в памяти, снова накрывает.

— А теперь идите отсюда, прошу, не приказываю.

Что-то внутри меня ликовало, я сделала доброе дело, такое знакомое чувство. Это часть меня родная, кусочек души. Но ему тесно, и страшно, сегодня потеснили, а завтра выгонят совсем? Ну нет, я должна справиться, уравновесить это безумие, совладать с соблазнами и не позволить свету погаснуть. Но сложно, на уровне инстинктов тянет, нырнуть хочется глубже.

Меня расслабляет мягкость кровати, словно парю в невесомости, окутанная нежными объятиями мамы. По телу разливается тепло, переходящее в жар. Все напряжение, сгустки энергии, все меркнет, словно пыль из старого ковра, выбита и отдана ветру. Наконец-то сон за долгие два месяца попыток найти выход из страшного, темного, пугающего до чертиков подсознания: моего, Кристининого, и еще сотни ведьм, что захоронены под домом.

Вспомнила, все вспомнила. На контрасте с реальным сном, где отдыхает тело и душа.

Все это время я бродила по вязким болотам памяти усопших ведьм. Иногда так далеко заходила, что пути обратно не было, лишь неожиданный луч света, что пробивался сквозь небесный свинец, помогал отыскать островки, и так перебежками удавалось выбраться.

Ведьмы света не хотели принимать меня. Отреклись, как от представителя их ветви, а демоны плевались от остатков добра. И сил почти не оставалось на скитания, в полном одиночестве, под каменный дождь осуждений. Но что-то, резким грохотом раскололо небо, как фанеру на две части, позволив мне понять, что это игры разума. Кома, из которой я могу выбраться, подобрав момент и накопив силы. Так и сделала, прекратила бесцельные шатания, забралась на вершину повыше и принялась искать нити, что периодически заносило к нам потоками ветра. Сейчас понимаю, что не ветер это подкидывал, совсем не ветер.

Моросил еще по летнему теплый дождь, причудливо тарабанит по козырьку крыши, отбивая знакомый ритм. Пахнет сыростью, и уставшей листвой. Дома прохладно, отопление не дали, пора теплых вещей и горячего чая. Вот люди бояться ночи, темноты, говорят, что все жуткое скрывается в неизвестности. А что если нет? Принадлежность ко времени суток для зла-смешна. Оно всегда рядом, витает, обнимает, дышит в затылок, это часть тебя.

Закрываю глаза и вижу пустоту, засасывающую меня бездну, вселенскую тьму. Я хочу вырваться из этого плена, вернуть возможность мечтать и рисовать картинки прекрасного будущего. Но все тщетно, ни проблеска на цветную иллюстрацию. Все в черно-белых тонах. Но ничего, я справлюсь. Все же быть гибридом это не отказаться от света и принять тьму, а найти баланс, научиться сочетать в себе несколько граней.

Но пока, попытки поймать Дзен заставляли лишь страдать. Каждое погружение откликалось по телу болью. Раскаленные прутья магии беспощадно разрывали плоть.

Как только я сажусь за медитацию, пытаюсь почувствовать что-то большее, чем то, что доступно простому смертному, в голове вспышки той ночи. Что-то внутри хочет ощутить это снова. Отделяясь от меня, бунтарская часть стремилась на поиски, пыталась найти Мишу, но не выходило. Как только курс был выбран и до цели оставалось совсем немного — тянула обратно, принуждала вернуться к ноге. Эта часть меня противилась, но в конечном итоге повиновалась.

Рада лишь тому, что сам он не делает шагов навстречу, боюсь с этим мне не совладать.

— Разрешишь войти? — Марк припал к косяку, не решаясь зайти. Смотрит так внимательно, не отрывает взгляда от моего медленного приземления на кровать.

— Да, пожалуйста, — напрягаюсь, когда он рядом. Так стыдно перед ним, хоть мы и не пара, но что-то было между нами, эта искра. Как я могла с ним так поступить.

— Ты отлично справляешься, рад, что не забываешь про свет, тебе это к лицу, правда.

— Я стараюсь, не хочется навредить кому-то в порыве злости.

— Не хочешь немного отвлечься от мира магии и сходить покушать хинкали? Или можешь выбрать любую кухню, я всеядный.

— Да как-то не до ресторанов сейчас, и возможности нет. Утром звонила на работу, как и ожидалось — меня уволили. И как искать новую работу, еще и с позорным клеймом в трудовой: «прогульщица», я не знаю.

— Так я и не прошу делить счет, вроде в состоянии за нас заплатить. Пошли, тебе пора выбираться в люди, учиться контролю, ведь в городе раздражителей куда больше. В 7 будь готова, пойду забронирую столик.

— Я рада, что тебе уже лучше. Выглядишь так, словно в санаторий съездил.

— На море, есть у меня парочку мест где я расцветаю. Может как-нибудь расскажу.

Помыла голову, наконец-то сделала укладку, даже нарисовала стрелки и увлажнила губы персиковым блеском, не хотелось утяжелять образ яркой помадой. Акцент на что-то одно. Так, платье. Даже не знаю что надеть, может быть это? Маленькое черное платье, коротковатое, но с длинным рукавом и воротником. Так обтягивает грудь. Очень сексуально и подходит к стрелкам. Нет, не хочу черный. Или хочу?