— Не заставляй меня, — хрипя, произнес он, после чего я включилась в реальность.

— Погоди, что? — Расслабляя бедра, отклонилась назад, хотела посмотреть в его глаза.

— Ви, ты не поняла?

— Я не поняла, я думала ты тоже хочешь, ведь мы… мы целовались вчера, или не вчера, но для меня то вчера. Бред!

В голове такая каша. Раздражение было видно на моем лице.

Мерцнув к барке, я поправила майку, пряча грудь, что еще пылала и жаждала ласк.

Погодите, что… Мерцнув?

— Ви, не надо, прошу тебя, твои эмоции могут нам дорого обойтись. Ты еще не поняла? Ты наполовину демон и твой дар от тьмы, это контроль! Ты можешь заставлять человека, и существо, да кого угодно, делать то, что тебе хочется, и наслаждаешься этим.

— Бред. Долго думал?

— Да злись сколько угодно, но тот факт, что ты сделала больно несчастному курьеру, а потом еще и наслаждалась его криками, не стереть из памяти. Да и то, как мастерски ты усадила меня за стул, а потом по одному слову потянула к себе, как собачонку… Начала высасывать магию… Ви, я так не могу.

— Мы и раньше обменивались магией, это не первый раз.

— Вот именно обменивались, а не отдавали безвозмездно. Ты думаешь легко было поддерживать твою жизнь, отдавать все и даже больше, лишь бы твое сердце не переставало биться? А сейчас ты, или то, что поселилось внутри, пытается съесть последнее… Это не ты хочешь меня, а нечто внутри, желает закончить трапезу, видимо не хватило, — он был так зол, кричал так, как никогда раньше.

Закончив пламенную речь этот сучок решил, что может уйти так просто, оставив меня одну с ушатом дерьма.

— Да я и не просила себя спасать, — кинула ему в спину, заставив остановиться.

— Видимо действительно не стоило, — сказал он, чуть повернув голову в мою сторону, а после продолжил путь, не дожидаясь ответа.

— Стоять, я не закончила, — он замер, левая нога не успела коснуться ступени. — Ты не смеешь так со мной говорить, я хозяйка этого дома, и вы должны склониться предо мной, если понадобиться, жизнь отдать. — Его ноги начали сгибаться, вынуждая упасть на колени, он сопротивлялся, но не выходило.

— Эй, королева, а ты не перепутала столетия? Крепостное право давно отменили. — О, этот знакомый голос.

Фак, что я творю?

Вдруг вернулась в реальность: слева Марк присел на ступень, как только я отвлеклась, справа Миша, в кожанке и с мотоциклетным шлемом. И такое разочарование в глазах, у обоих.

— Простиии, — прошептала я, и исчезла.

Так шумно, волны разбиваются о скалы, повреждая их. Окаменелый песок крошкой сыплется вниз, создавая новые препятствия водам Тихого океана. Солнце садиться, от чего так красиво наблюдать за ним. Красуется в отражении глубины, наплевав на идеальные контуры. Расплывается, от чего еще краше. Что со мной происходит, неужели это безумие меня не покинет?

Ветер кружил над океаном, поднимая водяные смерчи. Шаг и все кончено. Может это самый лучший выход для нас всех? Несколько шагов и вот он, край земли. Брызги бьют по щекам, заставляют жмуриться.

— Ты реально решила вот так закончить? — Голос Миши прорывался сквозь вой ветра. Но от чего-то я отчетливо понимала, что это именно он.

— Не подходи, я прыгну, — голос дрожал, я даже не смотрела в его сторону, зажмурилась, пытаясь переместить центр тяжести, на свисающую ногу.

— А дальше что?

— А дальше, все!

Ледяная вода заполонила легкие. В нос, в уши, везде проникла. Дышать стало невозможно, весь запас кислорода растекся по телу. Не могу шевелиться. Камнем иду ко дну, наблюдая за гаснущим солнцем, там на поверхности.

Да и сопротивляться уже не хочется, картинка стало черно белой. Смертельная пауза. Сердце перестало биться, я слышала последний стук…

— Ты что дура, что ли? — Тряс меня, сам хлюпая легкими.

Вода выходила из меня стремительно, откуда только могла, горло раздирала боль. Отвратительное чувство.

— Ты зачем это сделал, я же… Это то чего вы так хотели, потерпи ты 5 минут и дом стал бы вашим, как и мечтали, — визжала как обиженная малолетка, даже акулы сторонились нас, ну если они тут водятся, а мне кажется что водятся.

— Все о чем я мечтал последние два месяца, это ты!

Его губы жадно вцепились в мои, язык проникал глубоко, нагло вторгаясь, не спрашивая моего согласия.

— Отойди от меня, — выдохнула я, но хватка стала еще крепче. — Но как? Ты ведь должен был повиноваться!