— Ладно, нужна книга, там должно быть что-то.

Я видела как она колеблется, ей страшно, но жажда заполучить мой дар себе слишком велика. Она уже не была похожа на прежнюю Крис, безбашенную и безрассудную. Тело высохло, столько морщинок на лице, синяки под глазами, да и шикарные волосы превратились в мышиный хвостик. Глаза были полны безумия. Тьма в ней все же затаилась. Это часть ее сущности.

Грохот стальной двери, дымка пыли и страх. Мы не успели, они все поняли. Это чувство… Ледяного, сжимающего грудь ужаса, что испытывает приговоренный к повешению, ступая на бочку. Это было неизбежно.

— Прости малышка, я даже не попыталась, — шепнула чуть слышно, но почувствовала отклик внутри. Она прощает.

Мигнули лампы. Поток свежего воздуха укутал ноги, это мороз. Его принесли с улицы, или он прокрался незамеченным.

Толчок.

Колебание.

Что-то теплое потекло по моим рукам. Сначала обожгло, но пару секунд и отпустило. Открыла глаза, взглянула на собственные ладони и замерла.

Красная, даже немного бордовая жидкость. Она везде… На рубашке, волосах, и рядом. Ее так много.

Я даже не заметила что кричу. Такой ужас охватил, не готова к смерти. Ни сейчас.

— Эй, крошечка, тише, — слишком нереалистично. Снова игры разума?

Подняла глаза, не торопясь, словно впереди целая вечность. И замолчала. Крик сменила тишина.

Изо рта Крис сочился уже небольшой ручеек крови, по лицу поползла сетка опустевших вен, глаза прикрыты, но ресницы еще дрожат. Рефлекс или попытка ухватиться за жизнь, не знаю.

Тело сестры качнулось, а после…

— Ты?

— А ты предпочла бы увидеть моего брата? — Это точно он, реальный. — Думала сбежать от меня?

— Но как?

— Дома поговорим об этом, пока сила печати под действием лунного затмения.

Я прикусила губу, даже не пытаясь сдержать вырвавшихся слез, сделал всего шаг! Один! Последний! И рухнула, почувствовав эту крепкую хватку.

— Домой.

* * *

Запах, такой приятный и знакомый, щекочет нос, заставляя отказаться от не менее приятного занятия. Это что ириски? Или ваниль? Как хочется сливочного пива, и что бы много-много взбитых сливок.

Впервые за долгое время мне захотелось проснуться и это пробуждение было удивительным. Солнечный луч бегает по комнате, спасаясь от волнующего штору сквознячка. Забравшись в самый угол зеркала, он создавал армию себе подобных.

Я аккуратно поднялась повыше, ощущение наполненности, я больше не чувствую себя инвалидом. Могу здраво мыслить, шевелить конечностями. Малышка!

— Проснулась? — Где-то левее, такой знакомый голос, но как.

— Миша?

— Рад, что память уцелела.

— У меня-то да, но ты…

— Думала что можешь вот так вот одним словом перечеркнуть все, что было между нами? Наивная.

— Ты снял браслет, я помню.

— Да правда, а может это ты его сняла? — Хрипло засипел он, закашлялся.

— Я…Но.

— Ты безусловно сильная ведьма, уникальная по природе своей. Но есть кое-что, что неподвластно даже тебе. Без обид.

— Защита зеркал? Она сработала и на вас?

— Любовь, дурочка, — он рухнул на кровать, закидывая руку на изголовье, приглашая под свое крыло.

— Но ведь любви никакой нет, это все Лиля…

Я помню это мгновение, секунда когда сердце остановилось. Даже сейчас, не стучит.

Миша проводит языком по нижней губе, наклоняется и глубоко вздыхает. Словно играет. Я и забыла как это. Дергаюсь, как только он наваливается на меня, вдавливаю дрожащие руки в его грудь, и шикаю. Горячо. Действительно обжигает.

— Неужели ты думаешь, что все это безумие между нами, лишь магическая побочка? Я сгораю от каждого твоего прикосновения, завожусь если ты смотришь в сторону моего брата. А как только он касается тебя, то и впрямь сдерживаю себя от братоубийственной войны. Я люблю тебя, и то, что твоя магия на меня не действует, когда дело касается чувств, лишь прямое тому доказательство.

Сердце срывает, несется куда-то и с обрыва. Его признание, эти три слова. И сам факт, он не забыл.

— Но от куда ты мог знать? Могло ведь и не сработать. Я помню тот взгляд. Ты усомнился в искренности наших чувств, твоих чувств, — поправила себя сразу же и осеклась.

— Моих? — Навис всем телом, стягивая одеяло. Между нами только тонкие материи футболок.

На эмоциях подскакиваю с кровати, немного пошатнувшись от неожиданности. Уф, я могу стоять. Не уверенно, но все же.

— Сколько я тут?

— Две недели, — ухмыльнулся Миша, поправляя брюки.

За это время кровь Крис полностью вышла, я начала активно восстанавливаться, не без сил склепа и Марка.

— Марк, а что с ним?

— Он в порядке, только…

— Только что? — Сердце забилось чаще, мне не нравился его тон.