Спустя час небо начало светлеть. Появились первые оранжевые всполохи, и новые лучи, цепляясь за кривые гребни хребта, упали на удалённое поселение. Там же, где шёл отряд, оставалась тень, отбрасываемая острым пиком горы Дин.

Костистый хребет уходил далеко на запад, врываясь рыхлым подножием в стойкое дерево редкого далуанского леса. От деревенского барда Кир слышал много баек об этих местах. В одних рассказывалось о диком народе, живущим по ту сторону Костистого, в других — о странных, извращённых техническим прогрессом нравах местных жителей. Как и полагалось слухам и пересудам, конкретика в них отсутствовала, но в голове Кира надолго закрепилась мысль, что за чёрной стеной опасно путешествовать в одиночку.

Высоко в небе мелкой точкой средь облачного пуха маячил дирижабль. Кир не мог рассмотреть цвет и форму пассажирской гондолы, но точно знал, что это именно он — излюбленный и постоянно развиваемый летательный аппарат далуанцев. В Лиенмоу тоже активно использовали дирижабли, но в последнее время Кир видел разноцветные корпуса-оболочки довольно редко.

Пологий подъём плавно уводил путников всё выше и выше, готовя к тяжёлому переходу. Однако Тао остановился на половине пути, зашёл за крупный валун и, осторожно ощупав ногой почву, начал растаскивать засохшие куски грязи с незримой входной двери. Когда он закончил, на поверхности показались узкие металлические створки, соединяемые тяжёлым засовом.

— Опять лезть под землю, — поправив на плече тубус, с досадой подытожил Ли Су.

— Там у вас будет только один путь, — Тао с трудом вытянул засов из пазов. — Обратно через лаз не идите.

— А если завалит? — осторожно поинтересовалась Мария, заглянув во тьму подгорья и сморщившись от запаха сырости и плесени.

— Если завалит… что ж был рад знакомству.

Тао отошёл в сторону, и приглашающим жестом указал на ступени, выдолбленные прямо в горной породе.

— Не пугайтесь побрякушкам на выходе из пещеры — это для отвода глаз и запугивания далуанских каннибалов.

— Каннибалов? — не поверил ушам Кир.

— Да, а вы разве не…

Тао не успел договорить, поскольку Зубери, буквально за шиворот поволок Кира внутрь.

Проход оказался невероятно узким: братья едва ли помещались в нём. Зубери пришлось снять барабаны и понести их в руке, в противном случае они цеплялись за выступы в неровных стенах. Фонарей они тоже не взяли, поэтому отряд двигался в полной темноте, особенно когда едва видимая щель между входными створками осталась позади.

Здесь даже дышать было тяжело, но не только от затхлости непроветриваемого места. Само осознание, что ты находишься в каменной ловушке и бредёшь наобум, доверившись какому-то капитану из охраны границы, заставляло сердце часто биться.

В какой-то момент Кир обнаружил, что сильно вспотел, хотя конец осени едва ли можно было назвать тёплым временем года. Погода в Лиенмоу не сильно отличалась от далуанской. Зимой тут выли сильные ветра, и валил густой снег, а летом беспощадно жарило солнце. Что же до весны — её в империях любили больше всего за мягкость дуновений и шелест сочной листвы, за журчание оттаявших ручейков и восторженное пение птиц.

Группа шла молча, ощущалась тревога, а любой шорох или стук заставлял вздрагивать и останавливаться. Кир отгонял гнетущие мысли о тупике в конце пути или неожиданном завале. В эти мучительно долгие минуты он осознал, насколько сильно он и отряд доверяют своему предводителю. Агнар, можно сказать, познавал неизвестность. Обрыв или ловушка — и он первым на них наткнётся.

Кир вдруг вспомнил поездку в ящике с зерном, и на душе тотчас стало легче. После таких неудобств и узкий лаз покажется центральной площадью столицы.

Проход изменил наклон, и теперь путникам пришлось карабкаться вверх, благо для этого в земле нащупывались небольшие выемки, куда было удобно ставить руки и ноги.

— Если наверху будет ещё теснее, я тут застряну, — предостерёг Зубери. — Я даже сумку не могу снять и передать кому-то из вас.

— Главное, глубоко не вдыхай, — то ли шутя, то ли серьёзно отозвался Ли Су.

Кир подумал, что бы сам сделал, если бы остался заключён в вонючем коридоре без света, но даже от короткого представления ситуации ему сделалось дурно.

— Не переживай, друг, что-нибудь придумаем, — успокоил Агнар.

Лаз постепенно выравнивался, становился площе и, к счастью для братьев, шире. Ожидая конец пути, группа вышла в огромную галерею, в которую поступал свет через малюсенькие щели в стенах и потолке.

Агнар резко остановился, вытянув руку, чтобы и остальные последовали его примеру. Перед ним открылась глубокая яма, на дне которой чернела вода. Вправо уходил размашистый карниз, оканчивающийся перед длинным железным мостом.

— Такое чувство, что когда-то здесь должны были проложить дорогу через горы, — заметила Мария.

— Похоже на то, посмотри туда, — Агнар указал на небольшой обрыв, по краям которого, словно переломанные в руке кости, торчали давным-давно проложенные рельсы. — До войны Далу и Лиенмоу в рамках союза могли вместе работать над проектом, а теперь это лишь забытый тайный лаз.

Отряд перешёл мост, свернул к второй цепи карнизов, ведущих к единственному проходу.

— Помню, мама мне страшилки рассказывала об этих местах, — сказал Агнар. — Якобы на Костистом хребте жило огромное чудище, и звали его Гордоед. Он заглатывал нерадивых путешественников, посчитавших, что пересечь хребет довольно простая затея. Пока они шли, он питался их тщеславием и гордыней, а когда, наконец, срывались в бездну, съедал тела целиком.