Я стал куда-то проваливаться. Мое сознание потускнело, и я, словно попал в чужую голову. В голову к Лейле, на несколько дней назад, в тот день, когда моего отца увезли в темницу, чтобы посадить под арест, и она, осталась здесь одна. И я видел происходящее не со стороны, и не глазами Лейлы, а будто считывая события из её памяти.

Лейла стояла у окна замка и провожала взглядом черный экипаж больше похожий на тюремную повозку, чем на дорожную карету. Сердце в груди билось часто-часто, но лицо девушки оставалось спокойным.

Именно в этом экипаже сейчас сидели её мать и отец, публично отказавшиеся присягнуть Глостерам, теперь их будут судить вместе с герцогом Гербертом, которому они пожелали остаться верными до конца. Лейла же поступила хитрее, и хотя выглядело это довольно некрасиво, если не сказать большего, она пообещала присягнуть Глостерам, но только тогда, когда свершится суд над Гербертами, и их вина будет доказана.

Аделаида после заявления дочери побледнела, но, поджав губы, промолчала. Ганс же в сердцах махнул рукой.

— Вырастили доченьку на свою голову! — с горечью сказал он и с упреком посмотрел на жену.

От этих слов Лейле сделалось больно и обидно, но она сдержала свои эмоции. Не время было раскисать и поддаваться сиюминутным порывам, ей нужно было остаться в замке.

Лейла осознавала — вполне возможно, что она видела родителей в последний раз. Ведь, если верить Глостерам, Эрик мёртв, а значит, их некому будет спасти. Хотя Лейла и не до конца верила в смерть своего жениха, но при его неуёмном желании всех спасать, вполне можно было допустить и такой исход. А значит, надеяться она могла только на себя.

— Грустишь, девица? — проскрежетал сзади голос одного из Глостеров.

— Не вижу для этого никакого повода, — спокойно ответила Лейла, поворачиваясь к Джейкобу — представителю одной из ветвей семьи Глостеров.

Седовласый мужчина далеко за сорок с колючими глазами и тонкими губами, смотрел на неё, точно удав на кролика. Глостеров было много и это сильно усложнило им жизнь и испортило характер. Семья насчитывала семь представителей династии, две девочки и пять мальчиков. Девочки-то вышли замуж и уехали, а вот пятерым братьям предстояло как-то делить одно наследство.

В сущности, в таких случаях о делении никакой речи, естественно, быть не могло, главный титул и замок по праву получал старший брат и его семья. А остальные братья становились кем-то вроде обычных лордов. Им выделялись какие-нибудь владения на правах обычного вассала или подыскивали жену с владениями.

Однако Глостеры были исключением, дурная слава о них пошла ещё, когда старший брат вдруг скоропостижно скончался, так и не оставив наследника. Было даже следствие, приезжали представители Тринадцатого герцогства, но признаков преступления не обнаружили. Через пять лет скончался следующий брат — на охоте его понесла лошадь и снова никакого состава преступления не нашли.

Глостеров осталось трое. И в глазах общественности эти трое выглядели, как гиены, ищущие поживу, часто ссорились с соседними герцогствами, своими и чужими лордами и друг с другом.

В замок Гербертов они пожаловали все трое со своими семьями, похоже, не доверяя друг другу, и не дожидаясь суда, уже стали делить шкуру не убитого медведя.

— Неужели вам не жаль родителей? — допытывался Джейкоб, продолжая сверлить Лейлу бесцветными глазами.

— Они сделали свой выбор и взяли на себя ответственность. Я же сделала свой, готова точно также нести за это ответственность, — пожала плечами Лейла.

— И тебя вознаградят за твою преданность, девочка, — Джейкоб протянул руку и его сухие холодные пальцы коснулись щеки Лейлы, не сдержав эмоций она всё-таки вздрогнула от прикосновения, но не отстранилась. — Так как твой жених мёртв, тебе окажут честь и примут в семью Глостеров.

— Что вы имеете в виду? — стараясь, чтобы голос звучал ровно, спросила Лейла.

— Я, как известно, вдовец, и мне нужна жена, — он взял Лейлу за подбородок и покрутил её голову из стороны в сторону, как будто проверял лошадь на пригодность, потом его рука стала опускаться все ниже и ниже. — У тебя приличное приданное, ты не дурна собой, твоя кандидатура мне подходит, Лейла.

Лейлу затаила дыхание, её сковал ужас. Джейкоб, словно наслаждаясь испугом немного помедлил, прежде чем убирать руку с груди девушки.

Лейла старалась взять себя в руки, но страх в отличие от рук Джейкоба не отпускал её, сковав грудь холодом. Дело было даже не в том, что возможный кандидат ей в мужья был старше её более чем вдвое, и даже не в том, что внешность его отталкивала и пугала Лейлу. Дело было в том, что Джейкоб уже был женат трижды. И все его жёны погибли. Первая жена скончалась при родах, ребёнок, как и мать не выжил. Вторая — наоборот долго не могла зачать и умерла после восьми лет брака от переохлаждения. Третья опять же не могла родить Джейкобу наследника — её смерть вызвала много вопросов, но ни одного ответа так и не нашлось.