Где-то на краешке сознания уже третий день маячила песня. Торик сделал над собой усилие и вытащил эту занозу на свет божий.

Уже не будет больше писем.

В саду цветок последний высох.

Лети, тоска моя, лети...

И нет тебе конца, и нет тебе пути.

Своим чарующим голосом этот романс когда-то томно пел Глеб, его случайный и недолгий попутчик по ансамблю. Грустно усмехнувшись сам себе, Торик кивнул, соглашаясь с очевидным. Да уж, сейчас унылая и слезливая песня — самое то.

На гитаре звучно лопнула вторая струна, впившись в палец, но Торику было все равно — музыки тоже не хотелось. Струна с капелькой жертвенной крови так и висела поперек остальных — жалкая, скрученная, никому не нужная… Без права на ошибку. Без права на будущее. Как и он сам.

Жизнь по инерции еще шла, но шла под откос. Как там рассказывал Стручок об одной из своих поездок? Оставалось ощущение, что мы все еще куда-то едем, что впереди новые города, аэропорты, страны... Но на самом деле это всего лишь начался долгий путь домой.

Но даже это не про него. Перед Ториком маячил лишь долгий путь в никуда. Откуда-то из чужих разговоров в голову вылезла обидная фраза. «Сбитый летчик». Да, в народе именно так называют людей, потерявших социальную значимость и неспособных нащупать для себя дальнейший жизненный путь...

Включить компьютер он смог только через три недели. Включил, подождал полной загрузки, посмотрел на знакомый экран… и тут же выключил. Но на следующий день все же снова запустил и погонял часа полтора в Дюка Нюкема. Стрельба по монстрам, как оказалось, даже успокаивала. А может, так время летело незаметней или голова переставала думать все то же все о том же?

Ближе к ночи пришла новая мысль. Интересно, а что сейчас происходит у Кати? Времена, когда они были вместе, теперь представлялись ему тихим, спокойным раем. А все, что тревожило, забылось и померкло в свете новых проблем и обстоятельств.

* * *

Во вторник он побрился, тщательно вымылся до пояса, нашел в шкафу относительно чистую рубашку и отправился… просто погулять. Да ладно, кого он обманывает? Ноги сами несли его к аптеке. Девочка в окошке стояла незнакомая, но тетку постарше, что бродила по служебному помещению, он узнал — Катина начальница.

— Извините, а когда я смогу увидеть Катю?

— Селиванову? Она у нас больше не работает. Купите что-нибудь?

— Ну, давайте гидроперит, что ли.

— Вот, пожалуйста. Заходите к нам.

Слова звучали бессмысленно и формально, а факты оказались беспощадными. Ну да, все правильно. Что же она так и будет тут всю жизнь сидеть и ждать, пока он соизволит за ней прийти? Домой к ней он решил не заходить: какой смысл? Скорее всего, она уже давно замуж вышла. Муж, дети, крепкая семья… О чем он только думает? Раньше это никогда его не интересовало, наоборот, воспринималось лишь как препятствие, помеха.

Надо же, подумал Торик, а подсознание у меня — молодец! Брякнул в аптеке вроде бы вообще наугад, что попало, и угодил в цель. Горло начинает побаливать, а значит, гидроперит очень даже пригодится. Таблетка на стакан горячей воды, и краска для волос превращается, превращается… в отличное полоскание для горла! Он улыбнулся, и даже не криво. Впервые за все эти дни.

* * *

Выйдя из очередного сеанса игры в старый DOOM, где он часа четыре бегал и стрелял по однообразным монстрам, Торик мельком посмотрел на монитор. Взгляд зацепился за незнакомую иконку со стилизованным изображением зеленой пули. Подпись ему тоже ничего не говорила: «NJHG». Вирусы, что ли, завелись? Будто мало ему своих бед!

Удалять иконку смысла не было. Для начала надо с ней разобраться. Он открыл свойства иконки. Хм… «все страньше и страньше», как говорила Алиса: иконка вела к исполняемому фалу EXE, лежавшему в папке с программами для управления погружениями. Дата создания — прошлый год. И что, он целый год не видел этой иконки? Хотя… Он вспомнил, как жил все это время, сколько всего случилось. Запросто мог смотреть мимо и не замечать. Не удивительно при его-то наблюдательности.

NJHG — что это? Выглядит бессмысленно, будто кодировка сбилась при наборе. А может, так и есть? Он переключил клавиатуру на русский регистр и набрал эти буквы. Теперь получилось «ТОРП». Тоже ерунда какая-то. Или нет? Что-то на самом краешке сознания вроде бы даже откликалось в ответ на эти буквы. Ну, давай, соберись! Завязывать надо с этими игрушками. Устал, словно разработал целую программу, а по сути, переливал чужие пикселы из пустого в порожнее. Торп, торп… Торопись? Не то.

Может, что-то служебное или математическое? Зоя вполне могла написать программу для каких-нибудь проверок или пересчетов. Зоя… Да, тогда они работали вместе. Славное было времечко… Каждая неделя приносила новый прорыв в неизвестное! Она придумала движитель, фазовые подкрутки, стоп-кран, торпеду. Торпеду? Так может, это и есть тот самый загадочный ТОРП? Конечно! И время примерно совпадает. Значит, вот куда она ее положила. А вот это интересно. Это надо будет посмотреть и попробовать. Но не сегодня. Глаза слезились. От перенапряжения? Или причина — в сожалении об упущенных возможностях?