Я не животное.

Во время прохождения испытания Башни Силы, я смог вернуть связь со своим дракончиком, Фларом. Он смог пробиться через все слои защиты этого места, и теперь был со мной «на связи». Через него я связывался с младшим братом Александром и координировал действия по облаве на культ.

Но мы ждали удобного момента. Нельзя просто так взять и напасть, главные виновники могут уйти безнаказанно. Нужно было подгадать удобный момент.

Но теперь нам нужно было действовать решительно и быстро, чтобы вывести из-под удара Айлин.

Что мы в общем то и сделали.

Человечка Айлин осталась жива.

И сейчас находится в моем дворце, в Эльдории.

Уверен, Александр за ней хорошо присматривает. Он всегда был против войны с народом людей.

В это время Торин, мой наставник, готовил операцию по захвату и остановке культа.

— Лилиан, — тихо позвал я девушку.

Ноги сами привели меня к ней.

Какая бы цель сейчас не стояла, я уверен, что мы справимся и с испытаниями, культом и любой другой опасностью.

Но сейчас я не мог оставить ее одну наедине со своим горем.

— Посмотри на меня, — сам обхватил ее подбородок пальцами и повернул голову на себя.

Ее усталый, болезненный и заплаканный взгляд делал меня несчастным.

Почему я так остро чувствоваю ее эмоции? На этот вопрос у меня ответа не было. Но я не мог оставаться в стороне и смотреть на ее мучения и терзания.

Поэтому, наклонившись ниже к ней, начал шептать успокаивающие слова и рассказ об Айлин.

Мне было важно, чтобы она услышала и поняла меня.

У нас было мало времени.

Но по ее проясняющемуся взгляду я понял, она меня услышала и поняла…

Следующий день наступил, как обычно, — мрачный зал, скудный завтрак и безграничная печаль.

Пустота. Тишина.

Я посмотрела на соседний соломенный тюфяк, где спала Айлин, и мое сердце сжалось.

Моей подруги Айлин не было рядом.

Как ни странно, но, несмотря на всю тревогу, скручивающую внутренности, я почему-то верила Даниэлю. Это было иррациональное, необъяснимое чувство — как будто кто-то зажег теплый огонек надежды в моей душе. Я была уверена, что Айлин жива и здорова, что она сейчас в безопасности.

Более того, где-то глубоко внутри теплилась уверенность, что совсем скоро весь этот кошмарный отбор закончится, как дурной сон.

Все утро я парила в облаках, мысли уносили меня далеко отсюда.

Перед глазами вставали такие родные картины: изумрудные кроны деревьев нашего леса, их листья шепчут древние тайны на ветру… Я почти физически ощущала, как обнимаю Айлин, вдыхая запах ее волос, пахнущих летними травами. Видела улыбающееся лицо Найлы, слышала ее звонкий смех. Мечтала о том, как буду бродить босиком по утренней росе, чувствуя, как прохладные капли щекочут ступни…

— Лилиан, — знакомый голос вырвал меня из грез.

Я вздрогнула от неожиданности — настолько глубоко погрузилась в свои мечты, что даже не заметила, как ко мне подошел Даниэль. Его глаза смотрели на меня с какой-то новой, незнакомой теплотой.

— Пойдем погуляем. — Не спросил, а утвердил. В этом весь король Эльдории, привык, что его приказы исполняются без вопросов.

Однако, сказать, что я была удивлена, ничего не сказать.

Где здесь гулять то: два темных зала, уборная и темница.

Видя мой скепсис, Даниэль усмехнулся и молча позвал за собой.

— Мне не стоило тебе рассказывать ни о чем, но и смолчать я не смог. Повышенное внимание ко мне, и мое внимание к тебе, теперь означает нацеленность на тебя. Будь готова. — Он остановился и посмотрел мне прямо в глаза.

— Я благодарна тебе, для меня Айлин не просто подруга, она моя семья, — начала я тихо, искренне благодаря его.

— Об этом тоже хотел поговорить. Не показывай виду, что тебе что-то известно, никто ни о чем не должен и заподозрить! Даже Зария, — продолжал Даниэль.

— Да, она и так, уверена, знает, — хмыкнула я, вспоминая все ее слова и фразы.

— Ты поняла меня Лилиан? Побольше грусти и печали, ты совершенно не умеешь врать, все на лице написано. Это была одна из причин, почему не стоило тебе говорить, — продолжил поучать меня драх.

— Однако, ты рассказал, Даниэль. Почему? — задала резонный вопрос.

Даниэль нахмурился, на мгновение замолчал.

— Не знаю, но я… чувствовал твою боль, как свою. Возможно, все дело в последнем испытании, оно как-то нас объединило. — Его ответ меня удивил.