Не успела об этом подумать, как Даниэль задал вопрос:

— Лилиан, ты чувствуешь что-то странное, чужие эмоции? — и посмотрел так испытующе, словно, ответ ему очень важен.

Не знала, как ответить на это правильно, ведь я чувствовала тепло, необъяснимую нежность, но не свою, а… по отношению к себе?

Я даже немного покраснела, подумав о том, что это эмоции Даниэля.

Наверное, все было написано на моем лице, ведь мужчина усмехнулся и предложил пройтись еще немного. Как он сказал, размять ноги.

Что я чувствовала к Даниэлю? Я и сама не знала.

С Арвином мы не говорили о произошедшем с Айлин. Но еще вчера я была уверена, что если выберемся с этого места живыми, мы с Арвином обязательно постараемся забыть весь ужас испытаний, может, и не создадим семью, но хотя бы останемся друзьями.

Но сейчас я не была уверена даже в этом.

Со временем я смогла бы забыть историю с Айлин. Ведь по сути он был не виноват. На этом отборе могло произойти всё что угодно, и не каждый сможет вернуться домой.

Я скорее продолжила бы винить только себя, что она оказалась здесь, хотя и не должна была.

А вот то, что Арвин не рассказал мне правду, очень сильно зацепило и отвернуло от него. Да, это могло быть опасно, уверена, за нами и нашими действиями постоянно следят.

Но Даниэль же, не смотря на риск, рассказал мне правду, хотя для меня до сих пор остается загадкой, как они это провернули.

Может это лишь обман и способ меня успокоить? Но зачем это Даниэлю?

Я повернулась к нему, чтобы задать этот вопрос, но мужчина словно почувствовал, что я хочу спросить. Или все переживания отразились на моем лице?

— Все правда, Лилиан. Мне нет нужды тебя обманывать. — Я благодарно улыбнулась ему, заправляя прядь волос за ушко.

И Даниэль, в который раз, проследил за этим моим движением.

Я скорее почувствовала, чем поняла, — ему нравится. Что именно, не могла сказать.

Но ему нравилось! Я заметила, как он усмехнулся, словно понял, о чем я думаю.

Мы уже вернулись в наше временное пристанище.

Да, в нашей «темнице» не разгуляешься. Как же я соскучилась по своей деревне и Зеленому лесу…

Попрощавшись я пошла к своему лежаку, где меня ждала Зария.

* * *

Харкан, верховный жрец культа «Дети Кагара»

В мрачном зале, где тени плясали по стенам от света тусклых факелов, верховный жрец культа восседал на своем троне из черного камня. Над его вытянутой рукой, как бы в завораживающем танце, кружились осколки Кристалла Бытия, излучая пульсирующее синеватое сияние.

— Великий Харкан, вызывали меня, — склонился в глубоком почтении Орфей, его верный ученик.

Тишина, густая и тяжелая, заполнила пространство между ними.

Харкан, казалось, пребывал одновременно в двух мирах — его глаза, затуманенные видениями его желаемого будущего, смотрели сквозь преданного помощника. Осколки Кристалла продолжали свой гипнотический танец, отбрасывая причудливые пятна.

Орфей замер в почтительном ожидании, не смея нарушить размышления учителя. Его взгляд был опущен, а поза выражала абсолютное рабство. Он и не подозревал, что в этих мгновениях в разуме Харкана уже развернулся грандиозный пир победы.

В своих мыслях верховный жрец уже упивался предвкушением абсолютной власти.

Его тонкие губы едва заметно изогнулись в жестокой усмешке, когда он представил, как совсем скоро весь мир падет к его ногам. Не просто подчинится — будет молить о милости, трепетать от каждого его слова, склоняться перед его волей. Могущество, о котором он грезил так долго, наконец-то было почти в его руках.

Осколки Кристалла завращались быстрее, отражая как бы растущее нетерпение их хозяина. Харкан, верховный жрец культа «Дети Кагара», не собирался ждать ни минуты, чтобы заявить права на свое величие.

Пришло время действовать.

Завтра. Уже завтра состоится последнее, решающее испытание для его «игрушек».

Его марионетки, сами того не подозревая, исполнили свое истинное предназначение — включая найденные ими осколки Кристалла Бытия, а он, Харкан, почти подчинил себе всю необузданную мощь древнего артефакта.

— Орфей, завтра на рассвете начинается последнее испытание, — голос верховного жреца прозвучал как раскат грома в гнетущей тишине зала.

— Великий Харкан, — Орфей осторожно подбирал каждое слово, словно ступал по тонкому льду, — Прошу простить мне мое вмешательство, но разве для соединения осколков Кристалла Бытия не нужна пара, драха и человека, которые обрели себя и создали истинную связь между собой?