«Глупо», — едва заметно улыбаясь, хмыкнула, опуская взгляд на руки, перебирающие травы.

Пенелопа уехала с сыном в город, а я решила остаться. Не хотелось сталкиваться с людьми, да меня и легко могли узнать.

Подхватив очередные пучки зелени, перенесла их в кладовую, убирая на полку, после чего направилась в маленький санузел. А вот, когда мыла руки, бросила взгляд на своё отражение в зеркале, тут же наклоняясь чуть ниже, внимательно рассматривая макушку головы. Корни волос заметно отросли, и сейчас проявлялся мой натуральный пшеничный цвет волос. Но вот…краситься вновь не было желание.

«Пора прекращать бегать от прошлого. Настало время взглянуть своим страхам в лицо», — уверенно решила, поднимаясь в свою спальню.

Кнопочный телефон, который купила ещё в Москве, так и лежал нетронутым в чемодане. Я только раз воспользовалась им, чтобы предупредить Костю и родителей, что со мной всё в порядке, и я уезжаю на ретрит на пару недель, и связи со мной не будет. Конечно, друг отнёся скептически к моим словам, но выпытывать правду не стал, за что ему огромное спасибо. Мама, зная мои непредсказуемые поступки, заверила, что переговорит с отцом, и успокоит.

Но сейчас…

Возможно, поступаю необдуманно, но этот телефон мужчина не отследит, а поговорить нам всё же стоило.

Секунда. Две. Три.

Делаю глубокий вдох, словно перед прыжком в холодную воду, и нажимаю нужный номер, слушая монотонные длинные гудки. Первый вызов обрывается, и приходится повторить. И вновь срыв.

«Он издевается, что ли?», — недовольно набираю абонент в третий раз, и…

Наконец-то слышится раздражённый ответ.

— Кто это? — рявкает в трубку, отчего меня словно хлыстом бьют по нервам.

На миг прикрываю глаза, пытаясь отогнать от себя вспышки болезненных воспоминаний, и упрямо твержу себе, что это просто мозг так играет со мной.

— Нам надо поговорить, — монотонно произношу, опускаясь на край кровати.

Воцаряется тишина. Кажется, все звуки исчезают, а затем слышу громкое приказное «Все вон!». Адресовано явно не мне. Значит, мужчина не один, возможно, отвлекла его от каких-то дел, но вины за собой не ощущаю.

— Где ты? — звучит нервное, с едва сдерживаемой злобой.

— Это не важно. Я всё равно не скажу, — мягко выдыхаю, прислушиваясь к звукам за окном.

Ведьма с мальчиком могут прибыть в любой момент, и мне бы не хотелось, чтобы они стали свидетелями «этого» разговора.

— Что же ты тогда хочешь? — высокомерно хмыкает оборотень. — Или нашла способ отомстить мне? Так ты уже это сделала, исчезнув со всех радаров.

— Я хочу знать, Белорецкий, — твёрдо произнесла, глядя перед собой в стену. — Понял ли ты одиннадцать лет назад, что трахнул девственницу? А не девку, набивающую себе цену?

Да, я прекрасно помнила, что тогда твердил Арсений. Он полагал, что я опытная соблазнительница, и просто строю из себя целку, чтобы вызвать бОльший интерес у противоположного пола. Жаль, что сейчас не видела его глаза, ведь по ним можно было бы понять намного больше.

— Нет. Не понял. К чему этот вопрос, Катерина? — сухо произнёс так, словно говорил о каком-то бизнес проекте.

— К тому, Белорецкий, что ты конченный поддонок, — устало выдохнула, прикрывая глаза и потирая переносицу. — Мне было шестнадцать лет, сукин сын. Я говорила, а ты даже слушать не стал. Возомнил, что знаешь обо мне всё, не поверил моим словам. Так скажи, какого чёрта, теперь я должна верить тебе? Дьявол! — в сердцах воскликнула, резко вскакивая на ноги, заметавшись по комнате. — Мне надо было тогда остаться и выцарапать тебе лицо, как минимум.

— Мы хищники, девочка. Нами руководят инстинкты. Тогда я прилично выпил алкоголя, и зверь взял верх над человеческой частью. Но честно, я не жалею о случившемся. Да, мне следовало быть более…сдержанным, но прошлое не перепишешь, Катерина. Тебе это прекрасно известно. Мы живём в настоящем, и в моих планах сделать так, чтобы ты более не думала о побеге, а всегда была рядом со мной, пребывая не в страхе, а в спокойствии, — с нажимом пояснял, отчего мои губы сами собой исказились в жуткой гримасе отвращения и боли.

— Спокойствие и ты — вещи несовместимые, Белорецкий, — горько хмыкнула, потирая заднюю часть шеи.

— Вернись. Обещаю, мы всё обсудим на нейтральной территории и спокойно.

И вновь только моя кривая ухмылка.

Если бы Арсений видел меня, то по внешнему виду бы понял, что я не готова на диалог тет-а-тет.

— Я вернусь, когда сама посчитаю нужным, — жёстко отрезала, собираясь дать отпор.

«В этот раз ему не победить».

На заднем фоне раздался какой-то треск, а затем оглушающий грохот. Арсений лютовал, но сам лично никаких проклятий или рычаний не издавал. Честно, я не желала доводить всё до такого состояния, но оборотень вновь пошатнул моё равновесие. И казалось бы, я только успокоилась, решилась на разговор, а у нас всё идёт чёрти как.