Ох ты ж, это что румянец? Невольно засмотрелась на робкую улыбку мужчины, который тут же постарался взять себя в руки, галантно склонился, еле ощутимо коснулся губами моих пальчиков, а после заявил с самым серьезным выражением лица.

– Леди, мне не хотелось бередить ваши раны, но то что с вами произошло действительно ужасно. Однако я не догадывался, что вы все еще страдаете от ужасных последствий. Клянусь вы всегда сможете положиться на меня и обещаю всегда быть с вами честным.

– Благодарю вас Тириус. Скажите, какое жалование полагается управляющему с вашим опытом и умениями?

Снова румянец? И я вот этого милого мальчика суровым назвала?

– Три золотых в месяц, леди. Однако, если сочтете эту цену слишком высокой, хотел предложить вам установить жалование в два золотых на первые три месяца, а после если будете довольны моей работой, можем все же поднять ставку до трех.

Да ведь я и впрямь богата! С тем что я видела, я спокойно могу позволить себе с десяток таких управляющих совершенно безболезненно. А еще он рекомендовал мне жалование в 20 золотых в месяц, а на себя поскромничал больше попросить? Что ж, опыт управления сотрудниками у меня есть. И довольные условиями труда люди работают лучше, да и по сторонам меньше заглядываются. А мальчишка и впрямь очень грамотный попался. Надо будет убедить его, что щедрая леди лучше работы при дворе. Глядишь с грамотным управляющим и вопрос моего замужества не будет таким острым. Теперь важно действовать осторожно.

– Сэр Тириус, мы почти два часа обсуждали ваши идеи по управлению моим имуществом, неужто вы считаете, что мне после этого потребуются дополнительные доказательства вашей компетентности. Да и ведь мы с вами сэкономили на слугах, разве нет?

Растерялся, снова румянец на щеках. Хотя и старается казаться невозмутимым. Нет, ну какой миленький. Пригляделась к мужчине внимательнее: высокий, статный, даже, пожалуй, красивый. Глаза серые, такие бездонные и честные. Ну а шрамы вообще-то украшают мужчину. Несложно будет такому невесту подобрать, все больше причин не рваться во дворец.

– Леди? Предлагаете поставить жалование в три золотых?

– Предлагаю поставить жалование в пять золотых. Если результаты работы будут хорошими, снова поднимем ставку.

– Мм, леди, даже не знаю, чем заслужил такое. Это очень щедрая оплата для человека моего возраста.

– А при чем здесь ваш возраст. Будь вы на моем месте, обращали бы внимание на возраст или на грамотность сотрудника?

– На грамотность, леди.

– Вот, а хорошему специалисту, рекомендованному лично его Величеством, стали бы недоплачивать?

– Нет, леди. – робкая улыбка коснулась уголков его губ, оттаивать начал наконец.

– А в будущем, если все же решите меня покинуть и уехать во дворец, что поможет мне найти хорошего управляющего? Слава доброй леди, которая по достоинству ценит труд своих сотрудников, или грустный управляющий, которому без причин урезали жалование?

Улыбнулся, улыбка красивая у мальчишки. Впрочем, хватит даже мысленно его мальчишкой называть. Мне в этом мире едва двадцать лет исполнилось, а ему уже двадцать пять не меньше.

– Благодарю вас, леди. Обещаю, что оправдаю ваше доверие и ни в коем случае не стану грустным управляющим.

Тут уж я не выдержала и рассмеялась. Точно сработаемся, и оставлю его при себе. Король себе еще найдет.

Он снова сидел в своей комнате без света и просто пялился в стену. Сколько лет уже прошло с того дня, когда на него впервые нацепили дьявольский ошейник? Должно быть уже лет восемь. Только люди могли придумать это отвратительное устройство. Гнилые, отвратительные существа. Надо было истреблять их, пока они не расплодились как сорняки.

А ведь он уже и не злился, просто думал об этом по инерции, не испытывая абсолютно никаких эмоций.

Люди… В поселении, где он жил он часто видел торговцев человеческой расы, тогда и подумать не мог на что способны эти создания. Спустя несколько лет после начала войны, он уже понимал, чего ожидать. Подлые атаки в ночи, убийства детей, женщин, всех кто смел сопротивляться. Кого удавалось схватить живьем, забирали в рабство.

Он был уверен, что эта участь никогда его не коснется. Каким же наивным он был. В ту ночь, когда на поселение ветра напали, он должен был погибнуть. За то, что, получив ранение в голову, он потерял сознание, корил себя еще долго. Раз за разом воспроизводил в мыслях ту ночь, каждый шаг, все думал, что нужно было сделать иначе. Но все это не имело смысла. Теперь уж точно.

Когда он впервые попал в этот дом, в нем еще жила надежда что-то изменить. Он еще искал выход. Раньше казалось, что он не боится боли, как же он ошибался. А еще он не знал, что от сильнейшей боли мозг может буквально отключиться, при этом позволяя телу, вопреки здравому смыслу, исполнить указ хозяина.

Хозяин. Он был не просто вещью, он был ценной и красивой игрушкой. В руках хозяина. Именно унижение от того, что пришлось пережить в его руках и сломало его окончательно. Нет не сломало, убило в нем дроу. Осталась лишь оболочка.