Власов молчит секунду, две. Потом его взгляд становится ещё более колючим.

— Полковник Петров ошибся. Его ошибка стоила нам людей. Если ты считаешь, что это нормально, то, может быть, тебе самому пора подумать о своей службе.

— Нет, товарищ подполковник, — холодно отрезаю я. — Это ненормально. Ненормально, что разведка слила нам дезу, а вы пытаетесь свалить всё на человека, который просто выполнял свои обязанности.

— Обвинения в сторону разведки — серьёзные слова, Беркутов, — Власов медленно поднимается из-за стола, будто пытаясь возвыситься надо мной.

— Серьёзные, — киваю я. — И вы это прекрасно знаете. Потому что настоящая крыса сидит где-то там, в разведотделе, и играет в свою игру. А вы хотите, чтобы я подписал ложный поклёп против командира.

Власов опускает взгляд, в его глазах вспыхивает что-то похожее на интерес.

— Кто — то слил нам эту дезу намеренно. Завербовала агента американская разведка. Вот он и передал нам ложные сведения. Ведет двойную игру.

— Ты уверен, что крыса в разведке?

— Да. Уверен. И вы это знаете не хуже меня. Но искать легче не там, где сложно, а там, где удобно, верно?

— Осторожнее, лейтенант. За такие слова можно и на собственной шкуре ощутить последствия.

— Осторожно — это не ко мне. А жалобу я писать не буду.

Тишина. Слышно, как за окном клокочет мотор генератора. Власов задумчиво смотрит на меня, потом садится обратно.

— Хорошо. Это твоё право. Но помни, я следил за тобой и буду следить дальше.

— Следите, — говорю я, поднимаясь. — А лучше следите за теми, кто в тени. Потому что пока вы здесь давите своих, крыса уже готовит следующую ловушку.

— А теперь скажи: зачем тебя вызывал полковник Бессмертный?

Я смотрю на него внимательно. Кажется, это уже не просто интерес.

— Задание, товарищ подполковник. Выполню и вернусь.

— Какое задание?

— Не распространяюсь, извините.

Власов наклоняется вперёд, пальцы сцеплены замком на столе.

— А командир части, полковник Грачёв Семён Семёныч в курсе?

Я внутренне напрягаюсь. Вопрос явно провокационный. Если отвечу, что нет, начнётся своя история. Если скажу, что да, — особист начнёт копать глубже.

— Все приказы согласованы.

Власов кивает, но глаза его сверлят меня, будто рентгеном.

Выхожу, громко хлопнув дверью, и чувствую, как сжатые кулаки ноют от напряжения. Власов ничего не сказал на прощание, но я знаю, что разговор не окончен.

По пути назад мысли гудят, как улей. Зачем это всё? Кто дал Власову такую команду? И главное — почему он так уверен, что полковник Петров — это удобная мишень? Что-то здесь не сходится. Может, он кого — то выгораживает? Кого?

Эти мысли крутятся в голове, пока я шагаю по ночному лагерю. Луна висит в небе, как чья-то линза.

Вечером, когда я ложусь на своё спальное место, чувствую, что внутри что-то грызёт.

Понимаю, что сейчас что-то рядом происходит. Дерутся, как пауки в банке. Особист интересуется именно тем заданием? Почему? Сверху спустили. И почему он так упорно пытается натравить меня на полковника Петрова?

Знает, что много там моих парней полегло, хочет использовать мою злость.

Такое чувство, что не виновника он ищет, а либо козла отпущения, либо счеты сводит с Петровым.

А может, и того хуже.

Знает, кто двойной агент. И спешит прикрыть того, чтобы быстрее назначили виновного, и дальше не копали…

От автора:

Новый мир и печать Хаоса в моей душе. Пожиратель Миров сбежал от меня, но жаждет реванша. Правда, до встречи с ним меня снова ждут молодость и веселье.

Читать здесь: https://author.today/work/383128

Жду напарника на вертолётной площадке.

— Глеб Беркутов? — резко спрашивает старший лейтенант Горелов, приблизившись ко мне, не удосуживаясь протянуть руку.

Он — старший лейтенант, и всем своим видом подчёркивает это.

Ну, ну, давай.

— На месте, — отвечаю спокойно, хотя его манера сразу раздражает.

Старший лейтенант Горелов кивает, будто уже начальник всей операции, и обводит взглядом вертолётную площадку.

Свет от прожекторов режет лицо, и в этот момент я замечаю его чёткие черты — широкий лоб, нос с легким горбинкой, упрямый подбородок. Волосы коротко стрижены, но аккуратно уложены — и где он в этом бардаке умудряется ухаживать за ними.