Вернулась разведка, доложила об увиденном. Дикари окружили лагерь полукольцом, и теперь в срочном порядке окапываются. Видимо рассчитывают на продолжительную осаду и длительную позиционную войну. Еще не хватало зависнуть на побережье на несколько дней. А жара с каждым днем усиливается…

— Это хорошо, — морщась прохрипел Родион в ответ на доклад Пауля, — пока они заняты делом, мы успеем закончить разгрузку судна. Но всем быть начеку, могут атаковать в любой момент.

Тем временем я извлекла пулю, застрявшую в легком, заштопала грудную клетку, обработала рану, перевязала больного. Сделала что могла, остальное зависит от организма и упорства пациента. Если жить хочет, то будет сопротивляться «костлявой» изо всех сил.

Привела в чувство своего помощника Василия, сунув ватку с нашатырем под нос, велела собирать инструмент и вообще, прибраться в машине. А то, мол, к концу путешествия у нас для больных места не останется, все будет завалено мусором под самую крышу. Подскочил, бросился выполнять.

Не знаю, может быть обиделся, так как мусорила в основном я, но ему сейчас необходимо какое-то простое и осмысленное действие, чтобы отвлечься от пережитого. Это у нас, врачей, никакого мистического ужаса, отвращения или слабости при созерцании внутренностей не возникает, слабачки отсеиваются еще на первом курсе будучи студентами. А вот у простых людей реакция бывает самой разнообразной, от головокружения, тошноты, рвоты, учащенного сердцебиения и повышения артериального давления, вплоть до обмороков. Василий держался стоически почти до самого конца операции. Мне это понравилось, есть потенциал, нужно немного практики и слегка «душой зачерстветь». Буду считать, что это очередной интерн, мне так будет проще.

Наконец выдалась свободная минутка и я осмотрелась по сторонам, с любопытством достойным кошки выглянула из-за грузовиков на поле боя. Картина открылась просто ужасающая, тут и там валялись тела убитых дикарей. Даже навскидку, я насчитала человек пятьдесят не меньше. Этого просто не могло быть. Таких огромных банд в Африке давно не существует, слишком мало народу осталось. Создалось впечатление, что они заранее знали о приходе судна и долго готовились к его захвату. Видимо с этой целью несколько бандитских группировок объединились в одну большую.

Даже не знаю, почему я так подумала, — видимо женская интуиция. Но если даже я это поняла, то вояки, натасканные на тактику и стратегию, наверняка догадались сразу. Стало быть, Африка не такой уж и мертвый континент? Или тут дело в другом? Пока мы тащились «малым ходом», кто-то им сообщил, что сухогруз на подходе? Стало быть, у дикарей-людоедов имеется в наличии вполне современное оборудование для связи, и специалисты умеющие с ним обращаться? То есть, эти самые дикари, не такие уж и отсталые, как я думала? Но тогда…

Ух ты, аж мороз по коже в такую жару, неужели у нас в группе затаился предатель? Да-а-а, наши шансы добраться до места назначения совсем невелики.

К вечеру выгрузка оказалась закончена. Как не торопились, а все-равно провозились почти целый день. Последними разгружали прицепы с горючим и водой. Чуть ли не к каждому бензовозу прицепили небольшую бочку с дополнительным топливом. Ну это понятно даже мне, в глубине материка топливозаправочных станций нет. Пополнить запасы будет негде. И если с водой еще можно как-то выкрутится, то вот с топливом, увы…

Похоронили погибших, в том числе и бойца, которого я оперировала. Не повезло бедняге, открылось обильное внутреннее кровотечение. Донорской крови у меня нет, возместить кровопотерю при тотальном гемотораксе нечем. Пульс нитевидный, кожные покровы посинели, черты лица обострились. Кома. Смерть.

Второй пришел в себя, сидит, глазами хлопает. Ранение в бедро сквозное, задета артерия, двигаться категорически противопоказано. Второе — в голову, по касательной, тяжелейшее сотрясение мозга и контузия. Рявкнула, чтобы лег обратно на носилки. Скривился, кивнул головой, застонал и улегся. Видите ли, ему не видно с пола, что происходит в лагере. Без тебя разберутся, герой! Валяйся себе и выздоравливай быстрее.

А собственно, что происходит в лагере? Вояки готовятся к штурму, разгрузили миномет, перетасовали технику, раздали «водилам» дополнительные пулемётные ленты и рожки к автоматам. И длинные такие штуки приволокли, забыла, как называются, гранатомет кажется.

Короче, собираются прорываться.

И тут пришла неожиданная новость, — капитан «Летящего» отказался покидать корабль, по старинной традиции. Быков в гневе. Ругался так, что даже у меня уши опухли. Наконец, как следует выговорившись, приказал:

— Взрывайте!

Я ничего не поняла, но почувствовала, как сильно дрожат колени от волнения. Что они удумали, изверги?

Пауль лично притащил какой-то коробок с рукояткой, покрутил ее немного, стрельнул глазами на Быкова, как бы убеждаясь в твердости решения Эмиссара и сильно вдавил красную кнопку.

Шарахнуло так, что весь берег вздрогнул, и от грохота заложило уши. Над сухогрузом поднялся огромный клуб черного дыма, показались проблески пламени. «Летящий» все еще оставался на плаву, но крен на правый борт значительно усилился.