А еще, чего нет на станциях Сатурна - так это свободно гуляющих, диких животных.

Нет, вообще животные имеются, но каждое из них находится под опекой определенного человека, то есть, по сути, является его собственностью. Есть и государственные резервации, где численность голов достигает двадцати-тридцати штук. Но чего-то подобного, что было, возможно, на нашей материнской планете, нет нигде. Разве что на Титане. Я слышала про гиперионские заповедники, но никогда не видела даже изображений - гиперионцы либо тщательно их охраняют. Либо лгут всему миру.

Я останавливаюсь невдалеке от группы крупных травоядных, неторопливо прогуливающимися по долине и походя общипывающих встречающиеся деревья, чему способствуют их длинные ноги и шеи. Не смотря на то, что я знаю, что голограмма не может причинить мне вреда, я стараюсь держаться в стороне - так силен бессознательный страх быть затоптанной ими.

Я прогуливаюсь по разным уголкам долины: чтение информации о представленных видах и созерцание невиданных ранее живых существ действительно оказались занимательным времяпрепровождением. Проходит не меньше часа в симуляции прежде чем начинаю искать выход из нее. На помощь тут же приходит голем. Он приближается, приглашающим жестом проводит меня к стволу одного из деревьев, затем буквально продавливает в нем вход в новый зал, и теплота закатной долины сменяется холодом и ночью ледяной пустыни…

Так я успеваю пройти еще пять комнат, оказавшись в симуляции скалистой и ветреной местности, на берегу огромного моря, краем упирающегося в горизонт, на фоне которого маячат огромные туши водоплавающих, периодически взмывающих в воздух. Описав широкую дугу, каждый из них с мощными всплесками возвращается назад в воду. У высокого берега в волнах бьется небольшое суденышко - можно встать на него и доплыть до чудесных зверей, прикоснуться рукой… Но я остаюсь наблюдать издалека на поросшей изумрудной зеленью скале. Здесь меня и находит Ведо.

– Тебя долго не было, - говорит он, подходя ближе. Меня сперва расстраивает, что мое уединение нарушено, но затем он велит голему возвращаться к хозяину, тот послушно исчезает, и мое настроение улучшается. По крайней мере дышать становится свободнее.

– А что, пора возвращаться?

– Необязательно, - Ведо усаживается неподалеку, - Мне удалось уговорить Зилона помочь и поспособствовать сбору совета. Ему есть, что обдумать и чем заняться. В чьем-то обществе он сейчас нуждается меньше всего.

– Хорошо, значит я могу остаться, - заключаю я, не сводя взгляд с горизонта. Снова накатывает тоска по Сатурну, родителям и друзьям.

– Теперь спешить некуда, - кивает Ведо, - Все идет по плану.

– По чьему плану? Твоему или Зилона?
– мне не удается спрятать скептицизм в голосе, да я и не очень-то старалась.

– Это неважно, - говорит мой собеседник и добавляет: - Не высокого ты о нем мнения.

– О Зилоне? Ну, он… - я пытаюсь получше подобрать слова, ведь он вроде как наш друг и хозяин станции, давшей приют, - Он…

– Сноб, - опережает меня Ведо.

– Да, - облегченно соглашаюсь я.

– Видимо, такова участь всех учителей - носить маску и стараться не терять лицо перед собственными учениками. Пусть даже и бывшими.

– Я думала, он твой друг.

– Друг тоже.

– Но помогать тебе он не будет.

– Время покажет, - не отрицает Ведо.

– А я-то полагала вы, логгеры, все про всех заранее знаете…

– Как ты себе это представляешь? Просчитать действия другого лиамедца или какое-то событие невозможно. Только определить вероятность вариантов. Предрасчет истории касается только людей на Сатурне. Вы уже давно живете в хорошо предсказуемых и управляемых условиях.

– В таком случае, - пожимаю плечами я, - ты затеял игру, в которую этот человек легко тебя переиграет.

Ведо не спорит.

Какое-то время мы молчим. Может, Ведо обдумывает мои слова, а может, просто обоими завладело созерцательное настроение. Но когда я, наконец, обращаю на него внимание, то обнаруживаю, что он мирно дремлет, устроившись на холодном камне, сложив под затылком ладони. Его не тревожит ни холодный, порывистый ветер, ни соленые морские брызги. Хотя одежда лиамедцев подстраивается под погодные условия и способна поддерживать комфортную температуру, мои руки и лицо мерзнут, я прячу их, съежившись в комок и поджав колени. А ему хоть бы что.

А еще нельзя не признать, насколько красива и необычна внешность этой расы… Очень жаль.

Словно почувствовав на себе мой пристальный взгляд, Ведо открывает глаза.

– В чем дело?

Я смущенно отворачиваюсь.

– Холод тебе будто ни по чем. Твоя родная планета похожа на это место?

Ведо поднимается, потягиваясь.

– Моя родная планета включает все климатические зоны из этого заповедника и даже больше. Как когда-то и Земля, наша общая материнская планета. До того, как ее уничтожила гражданская война в солнечной системе, разумеется.