И вот — осталась одна. Даже Гризельды нет рядом. Не уберегла свою метёлку ведьма, и тут некого винить кроме себя самой. Со стыдом вспоминала Эрида, как отругала свою верную подругу за учинённый в покоях графини погром. Велела на глаза не показываться. После этого Гризельда вечно пряталась по тёмным углам, вот и не заметила, как её хозяйку выгнали за порог.

— Я сама ушла! — упрямо возразила собственным мыслям девушка. — Видеть их никого не хочу! Вообще никого не хочу видеть, уеду из этого города и забуду обо всём.

Осуществить спонтанное намерение было непросто, ведь Эрида сбежала из особняка Аддерли, не прихватив с собой ровным счётом ничего. Как неудачно получилось… Теперь она бездомная, бессильная, безработная ведьма — оболганная, брошенная, преданная, обобранная. И нет в целом мире никого готового ей помочь.

Виллард не заметила, как пришла в знакомый район. Ноги сами привели к родному дому. Быть может попроситься на ночлег? Несчастная готова была со слезами умолять нового хозяина сжалиться и дать возможность немного побыть в знакомой обстановке. Казалось, сами стены ободрят и подарят надежду! Она даже взялась за калитку, как увидела новенькую лакированную вывеску: «Эрида — уникальные зелья».

Как такое возможно? Неизвестный покупатель не только дом себе забрал, имя присвоил? Почему-то на ум пришёл ведьмак, пытавшийся купить у неё дом за бесценок. Не получилось так, стал действовать в обход? Понятно, что торговать зельями в этом районе удобнее всего под именем известной всем и заслужившей полное доверие Виллард. Как ловко Каен Рибэрк провернул своё дельце! Даже в ковен не пожалуешься, самой-то Эриде запрещено колдовать ещё долго. А там никто и не вспомнит о ней.

Всё верно: нужно уезжать, искать счастье на стороне.

Понурив голову, Виллард поплелась прочь.

Графиня Аддерли ликовала. Кажется, никогда в жизни она не была так счастлива! Даже в юном возрасте заполучив лучшего из женихов — она не сомневалась, что достойна такой партии как никто другой и восприняла как должное предложение руки от известнейшего холостяка королевства, благо он был родовит, богат и влиятелен. Даже родив единственного ребёнка — у Её Сиятельства довольно долгое время не пробуждались материнские чувства, она слишком ревностно относилась к своей великолепной фигуре и опасалась, что беременность украдёт свежесть и красоту. Даже потом, когда она в полной мере ощутила себя наследницей огромного состояния и матерью лучшего мужчины на свете.

Только теперь, избавившись от соперницы — коей несомненно была ведьма, претендующая на сердце Максимилиана — графиня получила полнейшее удовлетворение и теперь наслаждалась бесконечным блаженством.

Пусть он останется холостяком — мечтала довольная мать. Теперь я уверена, что нет на свете девушки, достойной его привязанности. Любая, пусть аристократка и хорошо воспитанная особа, ногтя его не стоит! Луина фыркнула, припомнив как подло поступила баронесса, предпочтя какого-то душного виконта красивейшему и благороднейшему графу Аддерли.

Немного портило настроение то как отреагировал Максимилиан, получив подтверждение неверности рыжей ведьмы. Мальчик выглядел ужасно расстроенным! Ну, ничего, это скоро забудется. Граф Аддерли вернётся к привычным занятиям — в клуб холостяков — и станет как и прежде наслаждаться жизнью и уделять всё свободное время любящей его матери.

Решив, что прошло достаточно времени после полученного Максом потрясения, графиня направилась к нему «поддержать сына в печальную минуту». Однако увиденное заставило женщину замереть на пороге комнаты.

— Зачем ты собрал чемоданы, дорогой? — спросила она дрогнувшим голосом. — Собираешься путешествовать?

— Я обещал, что съеду, матушка, — ответил Максимилиан, не оборачиваясь. — Вот, время пришло.

Луина не поверила собственным ушам: ее единственный мальчик, ее сын решил бросить ее! Родную мать! И все это из-за какой-то паршивки.

— Ты не уйдешь! Я не пущу тебя! Ты смерти моей хочешь!? — схватилась за сердце графиня, наигранно закатывая глаза.

— Хватит уже разыгрывать спектакль! — рявкнул на нее мужчина. — Я больше не верю в это. Вы долго пытались играть сыновьими чувствами, но всему в этом мире есть предел. Я устал потакать вашим извечным капризам, угождать каждой прихоти. Я давно не ребенок, чтобы держаться за подол материнской юбки. Слегка отстранив даму, Макс, подхватив чемодан, вышел в коридор. — Остальное я заберу позже, — бросил он на ходу, даже не повернувшись.

Луина хотела догнать его, остановить, пригрозить. Она уже было рванула следом, но резкая боль сковала все тело, сдавив не только сердце, но и каждую клеточку организма. Она даже закричать не смогла, лишь в последний момент ухватившись за косяк, чтобы не упасть. Сын удалялся, не видя того, как его мать едва ли не умирает от одолевшей ее боли. Хватая ртом воздух, графиня с ужасом смотрела вслед отпрыску. Он скрылся, а Луина рухнула без чувств.

Ее обнаружили не сразу. Одна из служанок, идущая убирать комнаты, нашла хозяйка на полу. Тут же позвали лекаря, но тот сумел лишь привести Ее Сиятельство в чувства, а вот поднять на ноги ему, увы, не удалось. Не в силах пошевелить ни руками, ни ногами, графиня Аддерли лежала одна в своей комнате, проклиная за все свои несчастья никчемную Виллард.