Дарья склонила голову к плечу, несколько мгновений рассматривала меня, как учебный препарат, лежащий под микроскопом, а затем начала наводить мосты со своей стороны:

– На мой взгляд, для начала стоит разобраться в том, что для каждого из нас значит эта клятва, и постараться избавиться хотя бы от тех шероховатостей, игнорирование которых рано или поздно создаст серьезные проблемы.

Предложение было логичным и перекликалось с моими планами, так что я ухватился за него, как утопающий за соломинку:

– Согласен. Поэтому…

– Прости, что перебиваю, но по ряду причин начну я. Не возражаешь?

Я развел руками и устроился поудобнее.

Дарья последовала моему примеру и первым делом извинилась:

– Для начала прошу прощения за то, что вынудила взять на себя ответственность за меня и мое будущее. Никакой корысти в этом действии не было, нет и быть не может – квартира, в которой мы жили, была в собственности у мамы и перейдет ко мне по наследству, уровень знаний, уже продемонстрированный на выпускных экзаменах, гарантирует место в любом высшем учебном заведении Империи, а единственный вариант получения дворянства, о котором когда-либо мечталось, это личные заслуги перед государством. Говоря иными словами, окажись на твоем месте другой порубежник, я сделала бы то же самое. Ибо пообещала себе дать эту клятву любому спасителю во время одного из перерывов в «общении» с крупным специалистом по воспитанию неукротимых.

Судя по горечи, с которой была произнесена последняя фраза, девушка цитировала этого самого «специалиста». И параллельно вспоминала «общение». Конечно же, в этот момент я почувствовал себя не очень уютно. Но прерывать монолог и не подумал, догадываясь, что Даше этот разговор нужен ничуть не меньше, чем мне.

– Отказываться от единожды данного слова я не умею в принципе, так что озвучила клятву при первой же возможности. И не откажусь от нее ни за что на свете. Поэтому имеет смысл включить меня в свои планы на будущее.

После этих слов девушка ненадолго ушла в себя, затем зябко поежилась, снова поймала мой взгляд и продолжила говорить:

– Как ты, наверное, понимаешь, в тот момент, когда я обещала себе стать Спутницей спасителя, мне было не до точных формулировок наших прав и обязанностей. Поэтому я буду воспринимать свое «Служение», если можно так выразиться, в «стандартном» варианте. В том самом, о котором на Рубеже знает любой ребенок. Говоря иными словами, буду рядом, пока мы живы, никогда не сделаю ничего тебе во вред и выполню любое твое желание. А теперь пара слов о «шероховатостях», которые только кажутся таковыми. Их не так уж и много: я не претендую на место в твоем сердце, не рассчитываю на брак и не нуждаюсь в особом внимании. Таким образом, если мы не найдем общий язык, то буду изображать горничную, помощницу, наложницу и очень мотивированного телохранителя в одном лице. Найдем – стану подругой, соратницей, любовницей и далее по списку, ограниченному только твоей фантазией.

Я закрыл глаза, задвинул куда подальше гордость, негодование, сочувствие, подростковую дурь и все остальные чувства, включил логику и через какое-то время пришел к выводу, что, окажись на месте Федосеевой, предложил бы своему спасителю приблизительно то же самое. Потом чуть-чуть расширил «охват» проблемы, представив себя сиротой из простонародья, волею судьбы попавшим в древний дворянский род, и определился со своим отношением к проблеме:

– Даш, я все так же боюсь ответственности длиною в жизнь, но уже принял клятву, поэтому постараюсь как можно быстрее привыкнуть к тому, что уже никогда не буду один и включу тебя в свои планы. Далее, раз клятва твоя, значит, во всех спорных ситуациях буду отталкиваться от твоего отношения к ней. Тем более, что в детстве, мечтая совершить подвиг и обрести Спутницу, жил не конкретными требованиями, а ощущениями. Ну, и последнее: превращать тебя в прислугу, наложницу, телохранителя и далее по списку, ограниченному самой сутью понятия «Служение», не в моем характере. Поэтому давай попробуем стать друзьями.

Вместо ответа Федосеева протянула мне руку. А когда я ее пожал, попросила влезть на сайт планетарного филиала Имперского Банка и вбить в соответствующие поля ее пароль и логин. Я потянулся к комму и, начав вводить первые символы, внезапно сообразил, что у этой девушки нет ровным счетом НИЧЕГО! Нет, мысль о том, что до ее Армавирской квартиры менее четырех тысяч километров, меня, само собой, навестила. Но тут же помахала ручкой и унеслась по своим делам – я ни на секунду не забывал о том, что игра с людоловами уже началась, что полет на такое расстояние нецелесообразен, что любое напоминание о гибели родных сделает этой девушке больно и что я несу ответственность за ее жизнь и будущее. В общем, передав Даше устройство, я дождался открытия странички сетевой торговой площадки «Пирамида», выждал пару минут и осторожно накрыл предплечье девушки ладонью:

– Хочешь смотреть – смотри. И выбирай то, что требуется. Но ничего не покупай. Ведь я – мальчишка, которому повезло завалить шейха Аббаса и который вот-вот получит десять миллионов рублей, а ты Спутница, обретение которой просто обязано провоцировать меня на ребячество. Значит, сразу после получения транша мы с тобой возьмем айрбайк и рванем за мощным спортивным флаером, коммами последней модели, красивой модной одеждой и другой статусной дребеденью.

Федосеева включилась в игру практически мгновенно – обиженно выпятила нижнюю губу и вытаращила глаза так, как будто пыталась удержать наворачивающиеся слезы. Потом картинно оттопырила мизинцы, взялась большими и указательными пальцами за ткань комбеза и оттянула ее от груди:

– Что, прямо в этом?!

Я облегченно перевел дух. Потом вспомнил, что «Буян» давным-давно в ангаре, вскочил на ноги и протянул ей руку:

– Нет, конечно! Сейчас мы прокатимся по подземному тоннелю, поднимемся в дом и пройдем в покои нашей семьи. Там заглянем в оружейку и подберем какой-нибудь игольник, а то смотреть на тебя-безоружную нет никаких сил. Затем ты завалишься в ванну и хорошенечко расслабишься, а я тем временем организую подходящий наряд.

– На свой вкус? – лукаво поинтересовалась она.